Дело еще в том, что человек о каком-либо времени судит по собственной судьбе. Моя судьба была очень суровой до 36 лет. Крайне суровой. Но… счастливой. Вот что поразительно! Скажем, сейчас я более обеспечен, чем тогда, гораздо более обеспечен, но я, как это ни странным может показаться, – более несчастен. Да что там, я просто несчастен по сравнению с теми временами, когда было мне и холодно, и голодно, и припев в доме был: «Мама, нет ли чего укусить? Дай какой-нибудь кусочек хлебца!».
Ну когда маленький был, можно сказать, многое воспринималось бессознательно. Голодовки тех лет, беспризорщина после Гражданской войны… И многое потом стало понятно, во всяком случае, объяснимо. Произошел ведь великий слом – революция. Но почему же тогда, в те времена и позднее, я чувствовал себя счастливым, а теперь – нет?
Вот сейчас – мы сидим с вами в теплой комнате, чистой и уютной, и не видно вроде бы вокруг той разрухи, но – боли в сердце неизмеримо больше, чем тогда! И это не только потому, что тогда я был очень молод и молодость сама по себе кипела и радовала. Нет, суть в другом. Не может же меня оставить, допустим, сознание того, что если в Гражданскую войну было два миллиона беспризорных детей, то сейчас – тоже два миллиона. Или даже еще больше! Казалось бы, без войны…
Вот это для меня совершенно необъяснимо. Вернее, я могу объяснить это лишь как следствие неслыханного и невиданного ограбления народа частью общества. Ну как назвать эту часть? Их называют иногда почему-то новыми русскими, называют нуворишами. А надо говорить прямо: воры! Называть вещи своими именами. Впрочем, и воры – это для них, пожалуй, слабовато. Вор – он на чем-то себя останавливает. А эти… хищники! Хищнику надо все больше, больше, больше. Он ненасытен! И чем это кончится, какая будет развязка – предугадать не могу. Но тревожусь, скажу вам, очень. Потому что может произойти какой-то ужасный взрыв в обществе. Такой взрыв, что только щепки полетят от всего этого!
Вот чего я опасаюсь! Хотя есть люди, которые этого не опасаются, а даже ждут. Мне кажется, я смотрю более трезво. Потому что я знаю, что реально значит такой взрыв.
Но, с другой стороны, как теперь может измениться жизнь, чтобы снова пойти по нашему, православному, русскому руслу, – я даже не знаю как. Слишком далеко зашло, слишком все серьезно! И, наверное, должны те политические фигуры, которые действительно болеют за судьбу государства и каждого человека в нем, – как-то объединиться. Все лучшие силы должны объединиться и сплотиться! Во имя спасения Отечества.
Сейчас разделение общества на супербогатых и сверхбедных настолько велико, пропасть между ними так глубока и широка, что да – не знаешь, как разрешится этот вопрос. Тут нужна какая-то величайшая мудрость, чтобы обошлось без миллионных человеческих жертв.
Вот это – первое, пожалуй, что больше всего сегодня меня волнует. Второе, о чем хочу сказать: государство наше приобрело уголовный облик. Поразительно это произошедшее буквально на глазах перерождение значительной части нашего общества – неслыханная, массовая уголовщина! И тоже – не видишь тут ни конца, ни края. Порой возникает чувство, что уголовные элементы захватили уже буквально всю страну, начиная, конечно, с самого верха. И не знаешь, что же против этого делать…
В.К.: Однако вы, Виктор Сергеевич, все же поднялись на борьбу против этого. Несмотря на свой возраст, нездоровье. Вы поднялись и делаете, по-моему, все, что только в ваших силах.
В.Р.: Может быть, это потому, что я никогда не был в шорах. Что я понимаю под шорами? Они могут быть надеты на себя добровольно, могут быть надеты хозяином – «по сторонам ты не смотри, а смотри лишь прямо».
Так вот, на мне этих шор никогда не было, и всегда я видел жизнь такой, как она есть, без всяких прикрас. Видел плохое, что было раньше, и видел хорошее, что тоже тогда было. Меня поражают люди (я уже не раз об этом говорил), которые зачеркивают свое собственное прошлое, клянут его. Несмотря на то, что именно тогда эти люди сделались известными, знаменитыми, прославленными. Это все равно, что плевать на своего родного отца и родную мать!
В.К.: Увы, среди так называемой творческой интеллигенции подобных немало.
В.Р.: Мне это непонятно. Учились бесплатно, начиная с детского садика и до вуза. Выдвинуты на сцену, если о нашем театральном деле говорить. Стали народными артистами СССР или РСФСР, лауреатами Государственных и Ленинских премий, Героями Социалистического Труда. Все это в то время! Стали знамениты на весь мир – и теперь плюют на свое прошлое…
Считаю это аморальным, безнравственным и очень некрасивым. На этой почве у меня с достаточно значительной частью нашей интеллигенции негласное, но явственное расхождение. Они сердятся на меня, что я придерживаюсь каких-то старомодных взглядов, приписывают мне, что я оправдываю все беды, которые были в прошлом, винят в том, что не принимаю происходящего сейчас.
Да, не принимаю! И не понимаю, как это можно принимать. Как может у них не болеть душа, если они знают, сколько миллионов людей оказались у нас сегодня за чертой бедности, что больше двух миллионов детей в невоенное время – беспризорники…
Невольно все это обращаешь в адрес власти, которая неправильно правит государством. Наверное, мои понятия и представления во многом, что называется, доморощенные, возможно, в чем-то даже наивные. Но я считаю, что нам надо было идти сейчас по пути ленинского нэпа. И тогда все-таки страна вышла бы на социалистический путь развития. Без иллюзий общества коммунистического, ибо в моем представлении это больше литература, а социалистический путь – реально наиболее справедливый. И если бы мы пошли в нынешнее время по пути нэпа, мы бы, как мне кажется, вернули все наши социалистические завоевания.
Сегодня я все чаще думаю об этом, возвращаюсь мысленно к периоду нэпа, вспоминаю, сопоставляю. Даже статью об этом хочу написать. Конечно, мои личные впечатления того времени – полудетские. Мне хочется кое-что почитать, поглубже разобраться, как разрабатывал Ленин свой экономический план. Ведь за короткий срок тогда удалось при экономической многоукладное™, но сохраняя Советскую власть, достигнуть очень многого. Не знаю, может быть, в Китае за последние годы сделано нечто подобное…
В.К.: Словом, насколько я понимаю, Виктор Сергеевич, вы не за капитализм, а за социализм.
В.Р.: Одни люди живут более богато, другие – менее, но бедных нет! Вот это, по-моему, справедливо. Всех абсолютно уравнять, наверное, нельзя, да и не нужно. Я всегда с пониманием относился, например, к тому, что академик получал более высокую, чем другие, зарплату. Имел дачу, особенно хорошую квартиру. На то он и академик – у него голова какая! Мозговые клетки стоят всего дороже. Или гениальный актер, талантливый писатель…
