Таких эпизодов было великое множество, и для рассказа о них, пожалуй, не хватило бы места в этой книге. Они оказывали огромное воздействие на весь личный состав, множили число отважных, рождали массовый героизм и самоотверженность в боях по разгрому врага.
Так начал зарождаться наступательный порыв в частях и соединениях группы. И сила его возрастала с каждым днем. Тут уже действовали и такие факторы, как успех нашего наступления и зверства гитлеровцев, которые мы увидели в первых же освобожденных селах. Следы дикого разбоя были на каждом шагу: сожженные села, трупы расстрелянных стариков и детей, разграбленные и разрушенные города.
Многие бойцы до сих пор лишь слышали о бесчинствах фашистских варваров. Теперь же, когда они увидели это воочию, в душе каждого закипала священная жажда мести гитлеровцам за все их преступления. Так обстояло дело везде, где шла тогда ожесточенная, кровопролитная борьба с захватчиками. Фашисты оскорбили "достоинство советского народа, его историю и его культуру. Они захотели истребительной войны и должны были получить ее.
Охваченные ненавистью к врагу, бойцы рвались в бой. Отомстить фашистам стремился каждый. Особенное возмущение охватило всех нас, когда в д. Прилепы мы обнаружили зверски умерщвленных гитлеровцами мирных жителей.
Как сейчас вижу санитарного инструктора А. И. Лебединского. В тот день он, рискуя жизнью, вынес с поля боя 21 раненого красноармейца. Это был человек, который обычно не брал в руки оружия. Теперь же, потрясенный страшной картиной расстрела ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, он оглянулся, как бы ища, чем запустить в ненавистных гитлеровцев, оборонявшихся на краю села. И нашел. Заменив раненого пулеметчика, Лебединский, вряд ли когда-нибудь раньше стрелявший из такого оружия, обрушил на врага ливень огня. Да такого меткого, что при его поддержке действовавший на этом участке взвод успешно атаковал противника и, выполнив задачу, захватил трофеи - две пушки, семь автомашин и тяжелый пулемет.
Высокий наступательный порыв советских войск, громивших в те дни гитлеровцев к западу, северо-западу и юго-западу от Москвы, воплощал в себе всю ненависть советского народа и его армии к фашистским захватчикам. В то же время он, несомненно, был ярким выражением нашей окрепшей веры в свои силы, в способность Красной Армии нанести поражение "непобедимому" гитлеровскому вермахту, веры каждого советского воина в то, что успешное выполнение поставленной ему боевой задачи есть прямой вклад в грядущую победу.
Надо ли говорить, что за всем этим стояло сознание правоты нашего дела! Мы знали, что, ведя тяжелую борьбу с фашистскими захватчиками, отстаиваем свободу и независимость не только своей великой Родины, первого в мире социалистического государства, но и будущее всего человечества, чьи взоры с надеждой были устремлены на Красную Армию.
И партия вдохновила на эту священную борьбу, обратившись к советским воинам с незабываемыми словами: "Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"{51}
Советский народ в ту суровую годину вела и вдохновляла партия Ленина. Она сумела сплотить под своим непобедимым знаменем все народы страны, не оставив места унынию и малодушию, мобилизовала на борьбу с врагом неисчерпаемые ресурсы государства.
Действительно, одного морального фактора, какой бы огромной ни являлась его роль, было бы, разумеется, недостаточно для длительной вооруженной борьбы с таким сильным врагом, как гитлеровская Германия, и тем более для достижения столь грандиозного успеха, каким стал разгром фашистов под Москвой. Для этого, вполне понятно, требовались крупные силы и средства, однако не менее необходимо было уменье использовать их с наибольшим эффектом. Я бы даже сказал, что при наличии такого уменья можно было бы воевать и сравнительно малыми силами, а без него - не помогли бы и крупные.
И в этом отношении колоссальное значение имел тот факт, что партия уделяла повседневное внимание не только созданию мощных резервов Красной Армии и организации производства самых современных видов вооружения в нужном количестве, но и заботилась о развитии военного искусства. Коммунистическая партия растила и умело расставляла нас, военачальников, на те участки, где мы могли принести больше пользы делу борьбы с врагом.
Все эти меры, на мой взгляд, весьма способствовали накоплению и творческому применению опыта современной войны. Уже в период битвы под Москвой в известной степени проявилось то высокое боевое искусство, которое в полной мере показала всему миру Красная Армия в последующие годы войны. Я имею в виду высокую подвижность, маневренность войск, искусство широкого применения обходов, охватов и окружения группировок противника и его опорных пунктов.
Конечно, в то время мы еще только пробовали свои силы в этой области. Тем не менее успешно окружили и ликвидировали, например, елецкую группировку противника. Даже при известной нехватке сил и средств Красная Армия смогла разгромить ударные фашистские войска и отбросить их на сотни километров от столицы, и этим уже тогда продемонстрировала превосходство советского военного искусства над немецко-фашистским.
Ныне на Западе иногда пытаются проводить параллель между наступлением гитлеровцев на Москву и нашествием Наполеона. Попробуем и здесь сделать такое сравнение.
Исторические условия 1941 г. имели коренные отличия от сложившихся в 1812 г., но для немецкой армии они не стали более благоприятны. Гитлеровская армия была моторизованной и располагала несравнимо большими, чем войска Наполеона, возможностями преодоления пространства, и тем не менее оказалось, что захватчики в 1941 г. смогли продвигаться вперед значительно медленнее, чем завоеватели в 1812 г.
Это подтверждают исторические даты. Наполеоновская армия перешла границу Российской империи 24 июня 1812 г. и вступила в Москву почти через три месяца - 14 сентября. Немецко-фашистской армии повезло и того меньше. В Москву ей попасть вообще не удалось. И только на то, чтобы приблизиться к советской столице, моторизованная германская армия затратила времени вдвое больше, чем наполеоновская,- пять с половиной месяцев (с 22 июня по 5 декабря 1941 г.).
Единственное, что она делала быстрее наполеоновских войск, это откатывалась от Москвы. Решающее значение имели отнюдь не одни лишь технические средства современной армии и ее потенциальные скорости, но также и не меньшее - степень, сила и характер оказываемого ей сопротивления. А сила сопротивления Красной Армии, которую фашистское командование по существу не учло при планировании войны, как раз и свела к минимуму технические возможности моторизованных немецко-фашистских войск, привела к провалу наступления на Москву. Последовавшее затем контрнаступление завершилось разгромом "непобедимых" захватчиков.
