Не откладывая, подготовил ответ и ночью в последнем сеансе передал телеграмму:
«Дорогие друзья, сердечное Вам спасибо за поздравления по случаю нашего полета и за большую честь, которую Вы мне оказали, зачислив плотником-бетонщиком в комсомольскую бригаду Дмитрия Сергеева. Я хорошо знаю, что маевцев связывает с Красноярскими гидростроителями крепкая трудовая дружба на протяжении многих лат. Это очень хорошо, что наши молодые маевцы, будущие строители летательных аппаратов разных классов и назначений, проходят у Вас рабочую закалку, познают современную стройку, чем живут ее люди, их заботы и, конечно, технику и организацию.
Но главное — они узнают основу основ своей будущей профессий: что только в единении сил природы, таланта и дерзаний человека рождается энергия, способная преодолевать даже такую силу, как притяжение Земли. Заверяю Вас, что своим трудом на борту орбитального комплекса „Союз“ — „Салют-7“ — „Прогресс“ я постараюсь достойно представлять славных гидростроителей. До встречи на Земле. В. Лебедев».
3 АВГУСТА[12]
Подходим к побережью Черного моря, вижу Дунай. Снимаем Болгарию. У входа в Босфор со стороны Средиземного моря скопились корабли — полтора десятка. Впереди Каспий. Открыта дельта Волги.
Прошли Апшеронский полуостров. Хорошо видны Нефтяные Камни. Азовское море все рыжее, видно, прошли дожди с сильным ветром, и низовое течение подняло ил со дна. Земля подтвердила, что там действительно выпало полторы годовых нормы осадков.
Вечером поговорили с Виктором Благовым, попросили доложить руководству наше предложение о необходимости второго выхода в космос для отработки методики наращивания солнечных батарей. Он пообещал, а затем сказал, что их беспокоит мой вес, так как я похудел на 6 кг, и данные по измерению голени — ее периметр уменьшился на 6 см.
Вечером была встреча с радиокомментатором. Он спросил: «После такой яркой работы, как в открытом космосе, у вас опять, наверное, наступили серые будни?» Спрашиваем: «Почему серые? У нас все время в напряжении идет работа, так что тут не до скуки. Сегодня выполняли съемку поверхности Земли аппаратурой МКФ-6 и КАТЭ-140. Мы даже попросили сдвинуть время физо и оставить орбитальную ориентацию, чтобы поработать по районам Сибири, где у нас наметилось много задумок. Хотелось их посмотреть, отснять и сделать некоторые привязки по ним. Увидели и нашли много интересного». Дальше спрашивает: «Как вы сейчас опознаете Землю? Есть открытия?» Опознавать районы, где летим, различать, что видишь, — это уже не проблема. Видеть на ней, находить то, что было бы полезно специалистам, полезно на самом деле, давало бы отдачу, — вот это сейчас нас волнует, на этом этапе находимся и, кажется, уже что-то получается. А насчет открытий… Это вещь, которая куется долгим временем и трудом, а не то, что выглянул в окошко и — открытие. А то так недалеко и до халтуры.
Снова почувствовал сильное напряжение. С утра начали выполнять геофизические эксперименты и, кроме того, был запланирован технический эксперимент Т-78 по исследованию характеристик атмосферы вокруг станции. Спрашиваю Землю: «Какие кабели стыковать?»
Медлят с ответом. По биологическим экспериментам задаю вопрос: «Что делать?» То же самое. И тогда на повышенных тонах без нарушения служебной этики все сказал. Обиделись. Чувствую: с Землей отношения осложнились. После этого долго не мог успокоиться.
Трудно в полете, когда выйдешь из равновесия. А тут еще раз зацепили психику. Когда подошло время заниматься физкультурой, нам в сеансе связи над Союзом дают команду отключить динамику и приступить к занятиям. Мы же находились еще в орбитальной ориентации, и я попросил сделать это по окончании связи, когда пройдем территорию страны, чтобы в ориентированном положении отснять несколько интересных районов по геологии. Нет же, уперлись, выключить — и все тут. Теряем время на разговоры. Завелись. Упускаем возможность получить ценную информацию. И все только из-за того, что на 10 минут сдвинется начало физподготовки. Говорю дежурному врачу: «Не вставайте на формальную позицию, потому что в конечном итоге от нас зависит, будем мы заниматься физо или нет». Сменный руководитель полета видит, что я завелся, и дал «добро» завершить работу, но мы уже были на взводе. Молодец, все же не сорвался, лишних слов не наговорил.
Сегодня так было тяжело на душе, столько накопилось всего и вспомнилось, что после работы ушел в ПХО и начал писать стихотворение. Захотелось сказать о том, как мы мучаемся, страдаем от того, что не хватает характера быть всегда искренними по отношению к себе и другим. А вследствие этого маска — удобный способ уйти от борьбы со своими и чужими слабостями, проблемами, недостатками, при этом обедняешь себя радостью верить в свои силы, легко дышать, мыслить, прямо смотреть в глаза людям и надеяться на них, но главное — незаметно порождаешь и окружаешь себя подобными.
Посмотрел время. Три часа ночи, надо спать.
4 АВГУСТА
Оператор на связи сегодня опять со своими шуточками типа: «Валентин, ты давал по радио интервью по международному туризму?» Или: «Появилась твоя статья в газете о футболе?» (Имел в виду моих однофамильцев.) Такой уровень раздражает. Здесь было бы уместно отметить, что от подготовки операторов, их человеческих качеств часто во многом зависит настроение экипажа. Весь день в основном были заняты сборкой технологической установки «Корунд», и теперь можно проводить на ней плавку. Днем во время связи с биологом сообщил ему, что в приборе «Фитон» на растении арабидобсис появились стручки. Он от такого сообщения даже растерялся.
Оказывается, растение впервые дало семена в космосе, а мы об этом и не звали. Это сразу было передано по программе «Маяк» как ошеломляющая новость с подачи радиокомментатора Петра Пелехова. Он это умеет. А стручки такие маленькие и тонкие, что мы их еле разглядели. В первом сосуде растения высотой 65 мм, 12 листочков с тремя горошинами цветов нежно-розового цвета диаметром два миллиметра и один стручок длиной 7 мм. Второе растение высотой 40 мм, три листочка, три бутона, один диаметром с миллиметр, а два других — крохи, и стручок длиной 3–4 мм. Во втором сосуде растения высотой 25 мм, четыре листочка, нижние засохли, шесть осталось живых, цветов нет. В третьем сосуде растения высотой 60 мм, четыре нижних листочка засохли, пять живых, стручок и четыре бутона на верхушке. Здесь же еще одно растение, как карлик, высотой всего 5 миллиметров с пятью листочками. В четвертом сосуде три растения, одно высотой 35 мм, два других по 30 мм. Все цветут, по четыре листочка живых и два засохших у каждого. Теперь предстоит еще не менее важная задача — доставить растения на Землю для исследований. А это мы сможем сделать только в конце августа с экспедицией посещения, которая скоро должна прийти к нам.
