- Ну, да мне все равно, - махнул рукой Эрих.
- А что вы думаете о Вайдемане?
- Дубина. Волочится за Юттой и надеется, что она согласится стать его женой. Уж если она пойдет замуж, так за Зейца.
- А что у нее с Зейцем?
- Да пока ничего. Но, кажется, Ютта предпочитает черные мундиры СС голубым люфтваффе.
- Ну что ж, желаю вам всего доброго, - сказал Коссовски, поднимаясь. Надеюсь, мы будем встречаться даже после того, как я получу снимки?
- Буду рад. - Тяжело наваливаясь на трость, Эрих проводил гостя до дверей...
После Эриха Коссовски навестил Зейца.
- У вас под носом работает подпольная станция, - прямо объявил он, загадочный Март шлет в Москву телеграмму за телеграммой, в Лехфельде авария за аварией... Чья это работа? Вайдемана?
- Я не понимаю вашего тона, Коссовски. С каких пор гестапо стало подчиняться контрразведке люфтваффе?
- Говорю я об этом потому, что у нас с вами одна задача - обеспечить секретность работ на заводах Мессершмитта. Мне необходимы все данные о служащих фирмы.
- Я не могу их дать вам, Коссовски.
- Меня интересует весьма узкий круг лиц, так или иначе связанный с секретными материалами, - как бы не слыша, продолжал Коссовски настойчивым тоном. - Весьма узкий...
- Кто же, если не секрет?
- Зандлер, Вайдеман, Вендель, Гехорсман, секретарша Зандлера, Пихт.
- По-вашему, кто-то из них шпион?
- У меня нет еще доказательств. Но если вам дорога ваша голова, вы поможете их достать...
Вдруг в кабинет вошел шофер и молча протянул Коссовски радиограмму от Лахузена. Начальник отдела абвера требовал, чтобы Коссовски немедленно выехал в Берлин.
От перегретого мотора тянуло теплом, О том, что может произойти в Берлине, Коссовски решил не думать. Мало ли какая идея осенит Лахузена? Он перебирал в уме впечатления от Лехфельда. Обескураживал Коссовски вчерашний разговор с Пихтом. Пауль вел себя в высшей степени высокомерно.
- Может быть, тебе стоит вспомнить Испанию? - спросил Пихт прямо.
- Это уже давно забылось, - стараясь быть спокойным, проговорил Коссовски.
- Напрасно ты так думаешь, Зигфрид. - Пихт кольнул его взглядом.
- Сейчас меня интересует авария в Рехлине, - насупился Коссовски. - Ты знал, что должен лететь Вайдеман?
- Разумеется. Я же его сопровождал в первых испытательных полетах.
- Но почему перед полетом вы напились?
- Напился не я, а Вайдеман. Он боялся этих испытаний.
- Тогда пусть он поищет для себя более спокойное место. Вайдеман говорил об испытаниях в Рехлине? - спросил Коссовски.
- Я не интересовался. Кроме того, ты осведомлен, разумеется, о приказе, запрещающем должностным лицам разглашать время и место испытаний?
- Но Вайдеман мог поделиться об этом с другом...
- Коссовски, ты считаешь меня за дурака. Вайдеман всегда выполняет любой приказ с безусловной точностью, независимо от того, пьян он или нет.
- Ты допускаешь возможность, что в Рехлине самолет взорвался от мины, скажем, с часовым механизмом?
Пихт откровенно захохотал, глядя на Коссовски:
- Тебе ли не знать, Зигфрид, о том, что с тех пор, как появился первый аэроплан, в авиации потерпело аварию две тысячи триста семнадцать самолетов. Не сбитых в бою, а просто потерпевших аварию из-за туманов, гроз, плохих аэродромов, слабой выучки, а главное, от несовершенства конструкции. "Штурмфогель" - нечто новое в самолетостроении. И я не знаю, сколько еще аварий и катастроф произойдет с ним, пока он научится летать. И если такие бдительные контрразведчики, как капитан Коссовски, будут искать в них мину и подозревать пилотов в шпионаже, клянусь, он никогда не взлетит...
- 2
Машина со скрежетом остановилась. У шлагбаума стояли два жандарма с блестящими жестяными нагрудниками на шинелях. Шофер предъявил пропуск.
Жандарм осмотрел машину и, козырнув, разрешил ехать дальше.
Берлин, как обычно, был погружен во тьму. Машина помчалась мимо черных громад зданий.
- Остановитесь у абвера, - сказал Коссовски, когда "оппель" выехал на Вильгельмкайзерштрассе.
Коссовски думал, что Лахузена он не застанет, но тот, оказывается, ждал его.
Лицо полковника абвера выражало крайнее недоумение.
- Проходите и садитесь, капитан, - проговорил Лахузен, собирая со стола документы.-Вы устали, конечно, но придется еще поработать. Невероятное дело. Из ряда вон...
- Не понимаю вас, господин полковник.
- Ах да! В руки гестапо попал человек. У него выколотили признания. Он оказался связным "Роте капеллы" - красной подпольной организации. Он шел к Перро. И знаете, кто им оказался? Майор Эвальд фон Регенбах!
Если бы Коссовски не сидел в кресле, у него, наверное, подкосились бы ноги. Он мог подозревать Регенбаха, как подозревал в измене и второго коричневого фюрера - Гесса, когда тот перелетел в Англию, но то, что неуловимый, всезнающий, загадочный Перро - это Регенбах, никак не укладывалось в его сознании.
- Мы узнали об этом утром. Канарис уехал к Гиммлеру, потом докладывал рейхсмаршалу Герингу. Ведь Геринг рекомендовал Регенбаха на высшие курсы штабных офицеров люфтваффе. Тот дал согласие на арест совсем недавно: от улик не уйдешь.
- Какая же роль уготовлена мне в этом деле? - спросил Коссовски.
- Самая первая. Гиммлер обещал Канарису передать Регенбаха нам. За его домом установлена слежка. Вы проникнете к нему, скажем, с важным сообщением и арестуете его. А то, не дай бог, он вздумает застрелиться. Нам он, конечно, нужен живым. Действуйте сейчас же.
- Неужели даже среди таких немцев могут быть красные?
Лахузен развел руками.
- Теперь от Перро нас поведет прямая дорога к Марту с его рацией в Лехфельде... - жестко проговорил Коссовски.
- Вот поэтому мы и решили дать вам первую роль, так как вы наиболее преуспели в этом деле, - сказал Лахузен. - Оттого, насколько удачно вы проведете операцию, будет зависеть ваше повышение по службе.
- Я всегда служил рейху и фюреру... - начал, поднявшись, Коссовски.
- Да, да... - перебил его Лахузен. - Вы были исполнительным работником. Только не поскользнитесь сейчас. Регенбаха, повторяю, нужно взять живым. Пароль: "Изольда".
Лахузен нажал на кнопку звонка. В кабинет вошли трое сотрудников абвера. Одного из них Коссовски уже знал - это был шофер, который возил его в Лехфельд.
- Довольно шустрые ребята, - порекомендовал Лахузен. - Вы поедете с ними, капитан. Да! И как только возьмете Регенбаха, сразу же позвоните мне. Я буду вас ждать.
...В два часа ночи машина остановилась у подъезда аристократического особняка недалеко от Тиргартенпарка. Из темноты выросли две тени в штатском. Коссовски назвал пароль.
- При любом подозрительном шорохе ломайте дверь и берите, - сказал Коссовски абверовцам. - Я же позвоню ему из автомата.
