Фронт стабилизировался. Мы получили короткий отдых. Пользуясь этим, Марио, Пако и я отправились в Мадрид, в кавалерийский эскадрон. Хотелось узнать, как там идут дела.
В расположении кавалерийского эскадрона нас встретил улыбающийся Андрей Савченко. Подошел командир эскадрона капитан Триго. Савченко был любезен, но принялся сетовать на свою судьбу:
– Везет вам, Павлито. Все время в боях, а я сижу здесь и жду у моря погоды. Ни разу еще свой клинок не обнажил. А представьте, чертовски хочется испытать себя. Ведь я прирожденный кавалерист, мог бы принести пользу, а меня держат в тиши. И это в дни, когда все на фронте. Кто это догадался в Мадриде держать эскадрон?
– На всякий случай не помешает, – ответил я ему.
– Чепуха. Что может случиться в Мадриде? Ничего. Все заняты фронтом. Ну да ладно, а то я совсем разнился. Может быть, хотите размяться на коне?
– Есть такое желание. Хорошо бы устроить вольтижировку. Окопы, траншеи – все это порядком надоело. Хочется размять мышцы.
Андрей понимающе кивнул головой и отдал солдату приказание. Через двадцать минут конь с вольтижировочным седлом и кордой стоял на манеже. Подошли офицеры эскадрона. Когда я садился на коня, меня осторожно взял за руку Савченко и зашептал на ухо:
– Извините, но я должен забежать в штаб. Сами должны понять – дела. Не обидитесь?
– Служба есть служба.
– Ну, вот и ладно. Осторожнее, не зашибитесь на коне.
Савченко ушел, а мы приступили к занятиям. Вольтижировка и джигитовка прошли удачно. Оставалась манежная езда. Я хотел показать офицерам несколько спортивных приемов фигурной езды.
Выехал вперед, поставил коня перед строем. Успокоил его и стал показывать один из приемов. Первый раз сделал медленно, чтобы офицеры смогли запомнить и понять упражнение. Когда им стало ясно, я решил показать теперь этот же прием быстро, на скаку. Но только я приготовился, как послышались два выстрела. Конь рванулся, и я очутился на земле. Поднявшись, быстро вскочил в седло. Оно было прострелено, пуля легко задела шею коня.
Капитан Триго был возмущен. Оставив за себя офицера, он быстро ускакал и по телефону доложил в штаб дивизии о случившемся.
Мы провели занятия и разошлись, Марио и Пако, узнав о таинственных выстрелах, ходили вокруг меня и по нескольку раз переспрашивали, не ранен ли я.
В Конце концов Марио заставил раздеться и сам осмотрел меня. И только, когда своими глазами увидел, что я цел и невредим, успокоился.
Этим делом, как мне сообщили, занялся особый отдел дивизии. Тщательно расследовали они ЧП. Через несколько дней позвонили:
– Хотите взглянуть на злоумышленника.
– Любопытно.
– Приходите.
Комнату, куда меня пригласили, я нашел довольно быстро. Пожилой, начинающий седеть майор, усадил меня в кресло у окна, а сам крикнул дежурному:
– Введите арестованного.
Дверь открылась, и на пороге показался Андрей Савченко. Затравленный взгляд, волосы всклокочены, без ремня. Увидев меня, он от неожиданности остановился, а потом, наклонив голову, пошел к столу, тяжело опустился на стул.
– Как вас зовут? – спросил его майор.
– Я уже отвечал.
– Повторите еще раз.
– Андрей Савченко.
– А настоящее имя?
– Барон Скрыпник.
– С какой целью приехали в Испанию?
– У меня было задание нейтрализовать лучших испанских командиров, комиссаров и советских добровольцев-советников.
– Ах ты мерзавец, продажная твоя душа, – не выдержал я.
Барон повернулся ко мне:
– Ненавижу, ненавижу вас всех, коммунистов. Вылезли из грязи в князья и кичитесь. Ну, ничего, удалось вам в России, здесь будет по-иному. А может быть, вы, Павлито, теперь живете в моем имении, как это у вас называется, колхоз, совхоз, МТС?
– Перестаньте валять дурака, – одернул я его. Барон Скрыпник затих, втянул голову в плечи.
– Увести предателя, – распорядился майор.
Барона увели. Больше его я не видел.
Позже мне сообщили, что по приговору суда его расстреляли.
Так закончилась биография бывшего белогвардейца, ставшего шпионом. Как я потом вспомнил, в районе, о котором рассказывал мне Савченко-Скрыпник, действительно раскинулся большой и богатый уральский колхоз.
Всеобщая мобилизация. Итальянский экспедиционный корпус. Комбат удивляется. Марио характеризует «земляков». Бои на Гвадалахарском направлении. Последняя встреча с Луизой
Во второй половине февраля после боевых действий на Хараме батальоны и бригады республиканцев готовились к обороне. Опоясывали колючей проволокой траншеи, саперы колдовали над противотанковыми минными полями. Боевые бригады, которые все время до этого наступали, отошли во второй эшелон, в резерв. Части получали пополнение из хорошо обученных и вооруженных солдат и унтер-офицеров. Штабы дивизий и корпусов укомплектовывались специалистами.
В напряженной обстановке, которая сложилась после Харамского сражения, при активном участии Коммунистической партии Испании правительству Ларго Кабальеро наконец-то удалось приступить к формированию новых бригад.
Первый призыв в порядке мобилизации произвели в марте 1937 года. Эти дни стали большим праздником для всего народа. В Валенсии жители города вышли на демонстрацию с лозунгами: «Настало время единого командования», «Все на борьбу с Франко», «Обязательная воинская повинность для мужчин в возрасте 40–45 лет». Значительно улучшилась к этому времени и оснащенность войск. Вместо пулеметов «гочкис», «сент-этьен», «шош», «льюис» появились ручные пулеметы Дегтярева и станковые «максим».
На Центральном фронте родилась танковая бригада, имеющая на вооружении самые современные машины. Ну а там, где появлялись танки, успех, как правило, был обеспечен.
Конечно, в республиканской армии было много недостатков, но тем не менее к весне 1937 года она представляла уже грозную силу. Недостатки в организации и технической оснащенности народная армия восполняла высоким политико-моральным состоянием бойцов и командиров, готовностью идти на жертвы во имя свободы и независимости. И не случайно мятежники готовились теперь нанести удар силами вновь прибывшего сюда, испытанного, проверенного итальянского экспедиционного корпуса. На него возлагались большие надежды при разработке ответственной операции на Гвадалахарском направлении.
По данным пленных итальянских офицеров и захваченных в их штабах документов было установлено, что формирование частей экспедиционного корпуса началось еще в октябре 1936 года в Италии. В корпус входили четыре дивизии. Дивизия «Литторио» была укомплектована солдатами и офицерами кадровой итальянской армии. Она имела новейшее вооружение и была полностью моторизована. Остальные три дивизии, названные для видимости «волонтерскими», – 1-я («Божья воля»), 2-я («Черное пламя») и 3-я («Черные перья») – были менее моторизованы и имели на автотяге только артиллерию, часть пулеметов и тыловые подразделения. Кроме того, в составе корпуса находились две смешанные итало-испанские бригады, каждая из них по своему численному составу равнялась дивизии. Корпус имел также артиллерийскую группу, мотопулеметную роту и две огнеметно-химические роты, многочисленный автотранспорт – до 1300 автомашин и 150 мотоциклов. Авиация насчитывала 100–120 самолетов.
