Я тебе все это говорю для того, чтобы ты понял, что такое Нищёнкин, он до предела пустой…
…
Раз 15 начинали отрывок, и, когда было уже больше десяти, Ритка начала злиться, потому что он даже до сих пор не знает слов. И вот Ритка его начала «песочить» о Надьке, о его дурачестве. Ведь, Славка, этого типа Артура хлебом не корми, только дайте ему девчонку поцеловать любую. До того он противен мне, где бы не был, в коридоре, в буфете, в мастерской ходит с вытянутыми губами и лезет целоваться. Ко мне-то он не полезет, потому что боится. Я его ненавижу просто, еще давно я ему сказала веское слово, и он ко мне не подходит, а девки, некоторые дуры (например, Березуцкая), сами подставляют губы. Славушка! Я бы тебе этого не писала, но я возмущалась этим Нищёнкиным, он такой неряха… господи, да в конце концов мне ведь стыдно, он ведь мой земляк.
Вчера ему говорю: «Артур! Не зевай так, ведь это же неприлично!» А он: «Правда? Ну, не буду», а через 10 мин опять старое. Какой-то урод, прости меня на слове, но я возмущена. А восторг твой по поводу «Горного орла» я разделяю, потому что я о них слышала, даже читала отрывки оттуда, постараюсь, конечно, все, если достану. А я прочла Толстого «Воскресение» и расстроилась. Почему и зачем все это, все его существо, было на то направлено, чтобы помочь Катюше, такая психологическая связь и все так кончается. Толстой велик в психологии, да так велик, что втягиваешься невольно в его сети, а вот взгляды его, эта религия… Зачем все это? Сейчас читаю Марича «Северное сияние», про декабристов. По отзывам, мировая книга, и мне начало нравится, не знаю, что будет после.
…
Славка! А я тоже 6-го жду, как божеского дня, ужасно скучаю, да что тебе объяснять, ведь ты тоже скучаешь, но с той разницей, что я гораздо сильнее!
Глупенький ты мой! Неужели ты можешь подумать, что я брошу тебя? Ведь я люблю, люблю Славку, да к тому же еще разбойника. Т. к. я могу оставить любимого самого дорогого мне на свете человека? И опять: УЧТИ!!!
До свидания, родимый! Целую бесконечно, много, много раз. Приветы всем-всем и передай Анне Степановне, что скоро приедет «квартирант» на ее «материк», можно?
Вечно твоя и только твоя
Изка. * * *
18.10.52
Славушка! Решила тебе написать, потому что тяжело мне очень. Не знаю, что делать, но я в отчаянии. Не хочу я быть актрисой, не хочу, хочу уйти из этого института. Ведь 20-го показ, а у меня НИЧЕГО не получается.
…
А получается такая ерунда. Вот вчера целый день с утра репетиции, репетиции с перерывом на политэкономию, а потом еще 4 репетиции, и уже, когда приехала домой в 12 ночи, то была уже не человек. Все дивятся на нашу актерскую работоспособность, даже жалеют, когда видят к вечеру уже бледные измученные морды. Но это не главное, главное то, что творится сейчас во мне, только что пришла из просмотрового зала, смотрели по истории кино «Комсомольск». Как я расстроилась, ведь вот это люди.
Славушка! Не хочу я быть человеком, который не знает еще своей будущности, хочу хоть пни корчевать, но знать, для чего я это делаю. Ты, пожалуйста, не думай, что я расхныкалась, нет! Ты понимаешь, родной, мне очень-очень трудно. Вчера репетировали «Медведя» — опять ничего не вышло, а когда показали Лехе отрывок, то он сказал, что отрывок, «мурово сделан», есть 2–3 места живых у Изольды. Все! Мне теперь все-все ясно про себя, а когда стали репетировать… да что говорить. Я понимаю, что очень трудно делать нам одним без мастеров, без режиссера отрывки (ведь это самостоятельная работа, мастера не вмешиваются, а вот 20-го покажем им), да что показывать. Я очень, очень переживаю. Нет! Мне ясно одно, что я дура, дубина и нечего мне в актерское дело совать нос. Слава! Не считай это малодушием, просто я тебе пишу все-все откровенно, что у меня в душе. Даже трудно передать все то, чем сейчас болеет душа моя. Понимаешь, Славушка! Вот «Вишневый сад» вчера вдруг начал получаться, потому что разобрались с Валькой, много пробовали всякого, но это меня не может успокоить, даже Ритка посмотрела мой отрывок с Артуром и говорит: «Идете по правильной линии, хорошо смотрится».
Хорошо смотрится, на что мне это, ведь лично-то мне совсем не это нужно. Ведь я знаешь, как играю с Артуром! Он должен меня раздражать своей речью, а этого нет, он, как дурень, сыплет текст, а мне приходится нажимать, получается чушь. Понимаешь, чушь!! Нет! Славка, как тебя мне сейчас не хватает, почему мне трудно так?
Все! «Медведя» я не показываю, нет! Нет! И вообще я бы ничего не показывала, если бы это было можно. Нет у меня подготовленного отрывка, нет… Слышишь?!! Рвать и метать хочется, реветь, не нужно осуждать меня… Конечно, ты можешь сказать, что не получается потому, что не работали достаточно. Может быть, но ведь если человек талантливый… А впрочем, я сейчас пишу какую-то чушь, прости, Славка, но мне тяжело сейчас, ужасно.
…
Я так раздражена, что я не могу писать нормально, не могу. За окном пролетела стая птиц… Честное слово, они счастливее меня. Господи! Какой бред пишу.
Ничего не хочу, ничего не хочется, а вот плакать хочется.
Писать больше не буду, потому что напишу еще кучу глупостей.
Целую много раз тебя, Славушка,
Изка. * * *
20.10.52
Изуленька! Миленькая, хорошенькая моя, здравствуй!
Получил сегодня вечером два твоих письма — спасибо, Изуленька, за них. И вот сейчас, хоть времени первый час и голова моя ничего не соображает, решил написать, Изулик, немного тебе.
…
Вчера, Изулька, был у Вл. Мих. И ты понимаешь, все выглядело у него совершенно иначе по сравнению с пятницей.
Оказалось, я его не понял тогда. В записке у меня написано все правильно, но понять это может только грамотный человек, в этом деле разбирающийся. В общем, написано у меня много, а толку никакого. За формой (которая есть) совершенно не видно содержания. Так вот, мне сейчас необходимо все так откорректировать и отредактировать, чтобы всем было ясно, где главное, где мой конек, на что я должен опираться при защите, т. е. что в дипломе предлагается нового и что дополняющее. А то у меня действительно получилось так, что за всей массой «воды» не было видно сути, даже в общем записка не оправдывала названия темы. Теперь мне все ясно и понятно и на этой неделе все закончу.
…
Вот, Изульчик, дорогой мой, — так теперь выглядит мой диплом. А теперь я тебя ругать буду, хотел еще раньше тебе написать, но думал, что ты не маленькая, сама поймешь. Но получается обратное.
Скажите мне, пожалуйста, многоуважаемая Изольда Васильевна, до каких пор Вы будете заниматься всем, чем угодно, но… не делом? Почему так получается, что Вы не сдали отрывок для чтения, не выучили отрывок, пропускаете лекции и т. д.? (это я для солидности так тебя называю, ведь скоро мне в действительности так придется обращаться).
