С семи лет Магомед-Мирза учился в Согратлинской школе. Он был очень способный мальчик, но учился недолго. Вскоре его отец умер, и Магомед-Мирза вернулся в родной Чох.
Уже в 12 лет он уезжает в Бахчисарай учиться типографскому делу. Ему очень хотелось издать рукописи отца. От отца ему достались не только рукописи, но и 300–400 баранов.
После приезда из Бахчисарая молодой Магомед-Мирза распродал скот и в 1903 году в Темир-Хан-Шуре открыл первую в Дагестане типографию. В этой типографии печатали книги на языках народов Дагестана, арабском и русском языках.
Так он стал и первым в Дагестане книгоиздателем. Сама типография располагалась на углу Каравансараевской улицы и Гунибского шоссе. Сейчас это улицы Чкалова и Имама Шамиля. Старожилы города хорошо помнят это здание.
Мавраев не жалел денег на развитие производства, приобретал новое оборудование, приглашал к себе специалистов высокого класса, опытных инженеров, изучал их работу. Помимо типографии, он еще открыл кожевенное предприятие.
Магомед-Мирза, пожалуй, как никто другой в наших горах, знал фольклор, обладал острым умом и даром красноречия.
Знаток нашего края, преподаватель и переводчик А. Ф. Назаревич так отозвался о нем: «Издавал Мавраев, главным образом, книги не только о пророках, но надо отдать ему должное – среди безнадежной старины и церковщины нет-нет да и мелькали жемчужины дагестанской поэзии. Спасибо ему за это».
В 1914 году, когда началась Первая мировая война, Магомед-Мирза открыл и кинжальный завод. И сразу стали поступать заказы на сабли, шашки и кинжалы, которые необходимо было поставлять в кавалерийские части.
На работу он пригласил уста – мастеров по оружейному делу из окрестных сел, пригласил он и инженера. Им оказался Махач Дахадаев. Продукция завода пользовалась спросом, а большой прибыли не было. На вопрос Магомед-Мирзы: «В чем причина?» – Махач ответил, что война будет идти неизвестно сколько времени, и поэтому надо расширять производство, а для этого, как известно, требуются деньги. Вскоре произошла революция, и среди тех, кто руководил ею в Дагестане, Магомед-Мирза увидел своего инженера Махача Дахадаева.
– Плакали наши деньги, которые мы давали на расширение производства, – сказал Махачу Магомед-Мирза.
– Ошибаетесь, – улыбаясь, ответил инженер, – они «работают» на революцию.
В феврале 1917 года в офицерском клубе было объявлено о свержении царя. Магомед-Мирза с восторгом встретил эту весть. Его избрали во временный областной Совет.
Вскоре по предложению А. А. Тахо-Годи его назначили заведующим производственным отделом Даггосиздата.
И вот в 1929 году в газете «Красный Дагестан» появилась заметка «Мавраев, вы еще в Даггизе?» Наступили времена поиска «врагов народа», и Магомед-Мирза исчез с горизонта.
Лишь через 30 лет он объявился в Казахстане, где все годы жил и работал в Акмолинске (с 1961 г. Целиноград, ныне Астана). Когда здесь строили машиностроительный завод, местные инженеры не могли справиться с немецкой техникой и пригласили Мавраева. С этой работой Магомед-Мирза справлялся блестяще. К нему в Казахстан ездили сыновья. Они мечтали забрать отца домой, но он сказал: «В Дагестане меня знали солидным и деловым человеком, а увидят 80-летнего, беспомощного старца. Нет уж, пусть земляки помнят меня Магомед-Мирзой Мавраевым – тем…»
Село Гимры: беседа со стариками
Такими словами заканчивает Булач Имадутдинович рассказ о нашем славном земляке Магомед-Мирзе Мавраеве.
Все живо в памяти: и добрый взгляд, и мудрые беседы
Я с большим интересом читал все, что писал наш уважаемый Булач Имадутдинович. Его рассказы о прошлом нашей республики и города – это неоценимый вклад в историю нашей жизни. Какие только времена из прошлого он ни вспоминал в своих книгах, передачах, рассказах! Но он не забывал о замечательных людях, своих современниках, о коллегах по профессии и тружениках разных отраслей.
Но особенно понравилась мне его статья о замечательном нашем современнике, земляке, которого, к сожалению, вот уже несколько лет нет с нами, о Рамазане Миасаровиче Умарове, директоре школы № 2. Да разве можно писать иначе о таком человеке!
Писать о нем, мне кажется, мог только Булач Имадутдинович. Деятельность Рамазана Миасаровича Умарова, как и деятельность самого Булача, была на педагогическом поприще так велика, что о нем можно писать и писать, восхищаясь его творческой энергией, огромными знаниями и высокой эрудицией.
В школе он мог дать урок по любому предмету и в любом классе. Он часто делал это.
Рамазан Миасарович, как всегда, скромно сказал Булачу Имадутдиновичу, что он не может дать хороший урок по иностранному языку. Не успевали учащиеся старших классов крикнуть радостно «Ура!», когда объявляли, что не будет того или иного урока, как в дверях появлялся Рамазан Миасарович и говорил: «Ребятки! Проведем урок физики или математики».
Будучи отличным директором школы, он был и замечательным учителем, можно сказать, по всем предметам.
В любое время, с раннего утра до глубокой ночи, его можно было найти в школе. Он был в курсе всех событий каждого класса и школы в целом.
Еще в 2003 году Булач Имадутдинович написал в «Буйнакских известиях» большую статью «Живет на земле человек» о Рамазане Миасаровиче.
Прежде, чем написать статью, Булач Имадутдинович долго беседовал с учениками старших классов о Рамазане Миасаровиче и убеждался, с каким большим уважением они относятся к своему директору. Лишь после этого Булач Гаджиев встретился Р. Умаровым.
– Рамазан Миасарович с улыбкой встретил меня, – рассказывал Булач Гаджиев. – Я прошу вас, Рамазан Миасарович, рассказать о себе.
Улыбка сходит с его лица, смотрит серьезно. Он адресует меня к такому-то и такому-то учителю, они-де мастера.
Меня интересует именно он, Рамазан Миасарович. Я питаю к нему самые добрые чувства, симпатию. Они, эти чувства, складывались не в одночасье, а годами. Они росли от встречи к встрече. С ним можно было говорить на любую тему. Точнее, я больше слушал, – с присущей ему скромностью говорит Булач.
Суть многих вопросов, неожиданно возникающих в разговоре, была мне не под силу. Услышав вопрос, сразу начинает давать объясняющие, научно обоснованные ответы. Короче говоря, пусть он меня простит, ходячая энциклопедия, – продолжал Булач Имадутдинович.
Чтобы мой восторг не казался голословным, скажу, что он взял из моих рук бумагу с десятью вопросами, пробежал их глазами и стал, будто с того же листа, читать ответы.
Все эти ответы казались мне убедительными. Когда я говорил, что Рамазан Миасарович дает научно обоснованные ответы, я не оговорился.
