И они пошли. Немцы, проснувшись утром, увидели, что батальон исчез. Буря замела малейшие следы этих непонятных русских. Что стоило им вчера еще сдаться? Сейчас они уже могли бы согреться где-нибудь у костра. А теперь – где они? Может быть, побросались в пропасть и снегом их замело? С ними станется и такое...
Впрочем, размышления такого рода немцев беспокоили недолго: исчезли? И прекрасно.
...– Когда мы начали спуск с Ужума, – продолжает вспоминать Кривенко, – то у самого подножья лицом к лицу столкнулись с группой немцев. После короткого боя уничтожили их и овладели землянкой. Тут много было сала, табаку. Солдаты, ведомые своими командирами, пробирались по дремучим лесам, по бесчисленным осыпям, по полному бездорожью к своим, в полк. На обмотках и ремнях спускались с одних обрывов и поднимались на другие. На плечах несли раненых и больных товарищей. Через много дней, совершенно измученные и истощенные, когда до соединения со своими оставалось едва ли несколько часов пути, снова столкнулись с фашистами и выдержали полуторачасовой бой с ними. Выдержали, как свидетельствует Кривенко, исключительно благодаря решительности и отваге комбата Родионова и комиссара Швецова, возглавивших последнюю атаку...
Известно о той великой радости и бойцов, и командования батальона, когда, наконец, обмороженные и едва державшиеся на ногах от бессонницы и голода они вышли к своим. Эти дни хорошо помнит и описал нам бывший начальник штаба 810-го полка Федор Захарович Коваленко. Мы уже знаем, что фашисты, сосредоточив большое количество живой силы и техники, во взаимодействии с авиацией, 6 сентября захватили Марухский перевал. Остатки 808-го полка во главе с командиром полка майором Телия отошли в лес Марухского ущелья. В штабе 810-го полка были уверены, что 2-й батальон, все еще находившийся в составе 808-го полка, полностью погиб в боях за перевал. Командир полка майор Смирнов так и написал в донесении штабу 394-й дивизии. А через несколько дней командир батальона капитан Родионов прислал донесение нарочным командиру 810-го полка. В донесении Родионов и Швецов писали:
“Доношу командиру 810-го полка майору Смирнову о том, что я наблюдал бой с высоты, на которой занимал оборону батальоном и сделал вывод, что полк сбит с перевала и оттеснен к линии леса. К этому времени в моем батальоне оставалось подвижного состава около ста человек. С целью сбережения личного состава и материальной части, я решил выйти к своим и достиг реки Бзыбь с группой в 78 человек, в том числе 8 офицеров. На пути движения у нас умерло от голода и мороза еще несколько человек. Мы питались корой, мхом, листьями, спасаясь от смерти. Жду ваших указаний,
Командир второго батальона капитан Родионов.
Комиссар второго батальона старший политрук Швецов”.
Всем хорошо известна самоотверженная и благородная работа чекистов. Здесь нет надобности говорить о том, сколько внутренних врагов Советской власти, сколько шпионов и диверсантов было обезврежено ими, начиная от гражданской войны и до Отечественной,– факты и события эти общеизвестны, а то, что еще известно не всем, для того придет время. И в этой книге имеются неоднократные примеры чекистского мужества. Отдельные подразделения войск НКВД появлялись чуть ли не на всех перевалах, и немцы сразу же ощущали на себе стойкость бойцов этих подразделений. 25-й пограничный полк защищал перевал Санчаро, и лишь благодаря его умению немцы не прошли на этом важнейшем участке обороны Кавказского хребта. Многие командиры, оставшиеся в живых до наших дней, вспоминают и оперуполномоченных НКВД, которые были тогда в каждом подразделении, как своих хороших и справедливых помощников в нелегком деле воинского руководства.
Однако, к сожалению, в случае с Родионовым и Швецовым зловещую роль сыграли именно такие, которых никак не назовешь чекистами. Один из них потребовал немедленного расстрела комиссара и командира батальона за якобы самовольное оставление позиции. Мы вместе с военным юристом Л. И. Лугом тщательно изучили так называемое “Дело И. А. Швецова и В. Ф. Родионова” с протоколами допросов командира и комиссара 2-го батальона, единственными документами архива, сохранившимися об этих людях до сегодняшнего дня,
Справедливо говорят, что все тайное рано или поздно станет явным. Военный юрист Леонид Иванович Лугом, проживающий сейчас в Тбилиси и работающий в прокуратуре ЗакВО, принял самое горячее участие в розысках дела по обвинению командира и комиссара 2-го батальона. Через несколько месяцев после начала этих розысков он прислал нам письмо, в котором сообщил; Родионов и Швецов были невиновны, расстреляли их необоснованно. Естественно, нас заинтересовали подробности дела и потому мы отправились в Тбилиси...
Страшное и нелепое в этой истории еще и то, что командование 2-го батальона и официально имело право оставить позиции на хребте Ужум. Это выяснилось совсем недавно, когда военный юрист Л. И. Лугом передопрашивал оставшихся в живых свидетелей давней трагедии. Так, бывший начальник штаба 808-го стрелкового полка Николай Алексеевич Фролов, проживающий сейчас в городе Гурджаани Грузинской ССР, рассказал, когда Л. И. Лугом задал ему вопрос: мог ли Родионов в период отсутствия связи с полком при сложившейся неблагоприятной обстановке принять самостоятельное решение на отвод батальона.
– Да, – ответил Николай Алексеевич, – он мог принять такое решение, имел на него право. Более того, приказом по полку предусматривалось, что если батальону будет угрожать окружение, он должен был отвести его юго-западнее, к лесу. Примерно в час дня четвертого сентября я послал лейтенанта Василия Шестакова, офицера связи, с приказом: в случае угрозы окружения отойти с хребта Ужум. Дошел ли Шестаков до батальона или нет, мне неизвестно. На карте Шестакова я даже нанес место, куда должен был отойти батальон...
Итак, если бы следствие хоть чуточку было объективным, оно бы смогло связаться с командованием 808-го полка и узнать то, что мы узнали теперь. Трагедии бы не было.
Все, к кому бы мы ни обратились, единодушно отвечали, что справедливость, хотя бы и через двадцать с лишним лет должна восторжествовать, что надо восстановить доброе имя Родионова и Швецова и, как с трогательной суровостью писал Константин Семенович Расторгуев, надо уравнять их “в правах с погибшими товарищами-однополчанами...”
Официальное извещение было получено в апреле 1966 года:
“Военной прокуратурой ЗакВО проверена правильность осуждения капитана Родионова и старшего политрука Швецова и установлено, что они расстреляны необоснованно.
Постановлением от 27 апреля 1966 года дело по их обвинению прекращено за отсутствием состава преступления...
