История и поэзия Отечественной войны 1812 года - Федор Николаевич Глинка

Он в юности своей весь отдался наукам,

Дышал мечтой о жизни боевой;

И чтением он ум обогащая свой,

И душу приучал к волшебным славы звукам…

Но вдруг… Двенадцатый, с его войною, год!

Пожар! Отечество горит — и весь народ

К оружью от сохи… И косы на защиту…

Кто там на дереве сидит

И, пепельной золой покрыту,

Москву святую сторожит?

Кто так искусно нам дает правдивы вести?

Он храбр и прям, как меч! Ни трусости, ни лести!..

Вот Вильна, польский град, французами кипит!

Двадцатиградусный мороз трещит!

И русские сердца трещат от правой мести!

Кто ж воин сей с отвагою такой,

В крови, с подвязанной рукой,

С дружиной ломится в вороты?

Вот груды золота в разбитых сундуках:

Пусть гинет золото в снегах,

Ему важнее есть заботы,

Чтоб славу скользкую держать в своих руках…

Героям древности он благородством равен,

Душой прямой россияни́н,

О нем вещал бы нам и предок-славянин:

«Се — славен!»

Усач. Умом, пером остер он, как француз,

Но саблею французам страшен,

Он не дает топтать врагам нежатых пашен

И, закрутив гусарский ус,

Вот потонул в густых лесах с отрядом —

И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом,

То, вынырнув опять, следо?м

Идет за шумными французскими полками

И ловит их, как рыб, без невода, руками.

Его постель — земля, а лес дремучий — дом!

И часто он, с толпой башкир и с казаками,

И с кучей мужиков, и конных русских баб,

В мужицком армяке, хотя душой не раб,

Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы,

И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан.

Но милым он дарит, в своих куплетах, розы.

Давыдов! Это ты, поэт и партизан!..

Француз жестоко напирал,

А наши не давали поля;

Уже близка была постыдная неволя;

Уж город Дрогобуж пылал.

На благочестие грозилося бесчестье…

Церквам и утвари готовился позор;

К нам злей татарина француз вломился в двор —

И русский дворянин, отдав огню поместье,

Мужик избу; и все — пока пройдет гроза, —

Пошли скитальцами, куда глядят глаза…

И мещанин — я видел в Дрогобуже —

Жену с грудным вперед услал,

Иконы древние волнам Днепра отдал;

И, в новом домике своем, бедняк, он тужит:

«О, по грехам нас наказует Бог!

Он уражен безверьем и лукавством…

И вот злодей идет с своим самоуправством».

И с словом сим, скропя слезами свой порог,

Бедняк, припав, целует

И пол и каждую ступень крыльца…

Но вот палят! Француз дерется и штурмует!

И изгнанник, моля о помощи Творца,

Бежит искать жену и дряхлого отца.

Гремит уж день, гремит другой, все громче

И с каждым разом днем слышней и ближе, ближе

Незримая гроза! — Вдали дымится…

Не видно черных туч, на небе тихо,

И ветр к сырой земле дубрав не клонит,

А некий шум и гул в лесах все ходит

И что-то в глубине долин вздыхает…

Везде бледнеет жизнь, и смерть и страхи

Скитаются кругом Москвы священной.

И вот гонец гонца опережает!

Кутузов сам с своею сединой

Является в столице опустелой,

Народ хотел ему вскричать ура!

Но замер глас в устах оцепенелых —

И возгласилося одно увы! [75]

Деревенский мальчик и его дедушка.

М а л ь ч и к (выходя из леса)

Где, дедушка! так небо горит, краснеется, как кровь?

Д е д

Там бьются, там Смоленск!

М а л ь ч и к

Горит!.. А нивы с хлебом

Куда ж девалися?

Д е д

Дитя! Толпы врагов,

Толпы французов их пожгли, измяли:

Они, как вихорь набежали

Оттоле, из-за польских рек,

Как саранча: от них зерна не стало;

В ручьях воды для конницы их мало!..

Везде огонь! настал последний век!

М а л ь ч и к

Но кто ж стоит за город наш родимый?

Д е д

Вчера у Красного с несметной силой враг

На Неверовского налег… неустрашимый

Чуть шел, торгуяся за каждый шаг;

И встрел врагов Оленин со стрелками.

Хитрец хотел схватить наш град руками:

Но скоро Дохтуров от Рудни подоспел,

И князь Багратион привел большие войски,

И с табором казачьим налетел

Боец Платов; и у ворот Покровских

И у Молоховских уж дан отпор врагам:

Я видел, разъезжал Барклай и Коновницын;

Чу! Вот опять палят: вот молния с бойницы!..

М а л ь ч и к

А Превятая где ж?

Д е д

Звонят в колокола:

Знать, понесли Ее икону:

Пречистая! спаси наш край от зла

И вымоли нам,