Северные амуры в Отечественной войне 1812 года
© С. Г. Асфатуллин, 2000
* * *
Глава 1
Немного предыстории (1556–1798 гг.)
С добровольным присоединением Башкирии к Русскому государству в 1556–1557 гг. военная служба башкир стала постоянной и делилась на внутреннюю и внешнюю. Основной формой внутренней службы была охрана юго-восточных границ страны. А с 1754 года все башкиры в возрасте от 20 до 50 лет (!) несли круглогодичную кордонную (пограничную) службу на Уйской, Верхнеуральской, Оренбургской и Уральской дистанциях. Перед Отечественной войной 1812 года Оренбургская пограничная укрепленная линия проходила от реки Тобол до Каспийского моря и была разделена на 5 дистанций: от Звериноголовской крепости до Верхнеуральска, от Верхнеуральска до Орской крепости, от Орской крепости до Оренбурга, от Оренбурга до Уральска, от Уральска до Гурьева городка. Связь между крепостями поддерживали небольшие промежуточные укрепления – редуты, перед пограничной укрепленной линией на расстоянии 2–7 верст друг от друга стояли укрепления для сторожевых отрядов – форпосты. Каждая крепость имела несколько застав. Между форпостами непрерывной линией тянулись заграждения из березовых или таловых прутьев (симы). Такая пограничная служба башкир продолжалась почти 300 лет, до 1840–1850 гг., когда с присоединением Казахстана к России границы империи отодвинулись далеко на юго-восток от Башкирии.
В 1798–1849 годах башкиры и мишари[1] ежегодно выставляли на Оренбургскую пограничную линию 5,5 тысячи человек.
В 1798 году в связи с введением кантонной системы управления башкиры, мишари были переведены на положение военно-казачьего сословия, а башкирские воинские формирования преобразовали в башкиро-мишарское иррегулярное войско. В войско снаряжали башкир и мишарей, от 4–5 дворов поочередно выставлялся один человек. Охрану Оренбургской линии башкиро-мишарское войско несло за свой счет (!). Снабжение оружием, одеждой, лошадьми и съестными припасами воинов производилось в порядке «подмоги», которая оказывалась всеми башкирами. Общественная помощь оказывалась также хозяйствам командированных на службу. Должностные лица башкиро-мишарского войска комплектовались из представителей башкирских и мишарских феодалов. Они назначались кантонными начальниками и утверждались генерал-губернатором. Чины войска подразделялись на действительные, классные и зауряд-чины.
Армейские (подпрапорщик, прапорщик, поручик, капитан, майор, подполковник, полковник, генерал-майор), казачьи (урядник, хорунжий, сотник, есаул, войсковой старшина), действительные и классные чины (от 14 до 12 класса) присваивались царем и военным министром за воинские или особые заслуги.
К зауряд-чинам относились зауряд-хорунжий, зауряд-сотник, зауряд-есаул, которые присваивались генерал-губернатором. Башкиро-мишарское войско подчинялось генерал-губернатору Оренбургского края.
Воинское снаряжение башкир состояло из пики или копья, сабли, боевого лука и колчана со стрелами, кистеня, позднее – огнестрельного оружия. Они должны были иметь две лошади (строевую и вьючную). Носили обычно синего или белого цвета суконный кафтан (сикмен), парадные сикмены были из красного сукна, широкие шаровары с красными лампасами, белую остроконечную войлочную шапку и кожаные сапоги.
Башкирское войско делилось на тысячи (мен), сотни (йоз), пятидесятки (илле), десятки (ун), во главе которых стояли командиры (башлыктар); отличалось мобильностью и строгой дисциплиной.
Военная тактика башкир определялась главенствующей ролью конницы.
Военную службу несли и тептяри (типтэрзэр), сословие, известное в Башкортостане с XVII века. По характеру повинностей и налогов тептяри занимали промежуточное положение между военно-служилыми сословиями (башкиры, мишари, казаки) и государственными крестьянами. Тептярское сословие существовало только в Оренбургской губернии. В 1790‑е годы тептяри были переведены в разряд военно-служилого населения. С 1790 года тептяри формируют и содержат один, а с 1798 года – два тептярских полка, существовавших до 1845 года. В 1796 году начитывалось 52 тысячи тептяр, в 1858 году – 140 тысяч душ мужского пола. При проведении переписи конца XIX – начала XX веков большинство тептяр идентифицировало себя по этническому признаку (башкиры, татары).
Войско использовало лошадь башкирскую, происходящую от пород степного и лесного типов, сформировавшихся в условиях резко континентального климата при круглогодичном пастбищном содержании. Голова с прямым профилем, широким лбом. Шея толстая, короткая, холка низкая, спина широкая, прямая. Высота в холке небольшая: 142–145 см у жеребцов и 138–142 см у кобыл, вес 450–470 и 400–420 кг, соответственно. Разводилась в Уфимской, Оренбургской губернии, встречалась в Пермской, Казанской, Самарской губерниях и на почтовых трактах Западной Сибири. На башкирской тройке без отдыха и кормления можно было за 8 часов преодолеть 120–140 км.
Башкирская лошадь поставлялась и русской армии во время всех войн, которые вела Россия. Военными специалистами ценились такие качества лошади башкирской, как смелость и решительность (интересно, кто у кого перенял эти два качества, – лошади у хозяев или хозяева у лошадей?), напористость и легкость в управлении, доверчивость всаднику, а также способность продолжительное время передвигаться резвым галопом (карьер) и резвой (настельной) рысью, что позволяло всаднику эффективно вести прицельный огонь и рубить саблей. Выносливость лошади к этим аллюрам башкиры вырабатывали специальными тренировками. Башкирская лошадь неприхотлива, вынослива, обладает высокой работоспособностью и под седлом, и под вьюком, и в упряжи. Хорошо приспособлена к круглогодичному содержанию на пастбище, добыванию корма из-под снега на глубине 40–50 см (!).
Рассказываю о лошади так подробно потому, что вплоть до начала XX века башкир без лошади и за полноценного мужчину-то не считался. Вся жизнь была построена на лошадях.
За счет удлиненного телосложения лошадь имеет мягкий и не утомительный для седока ход, что крайне важно на войне.
Забегая вперед, скажем, что башкирские лошади получили высокую оценку в Отечественной войне 1812 года, когда башкирская конница преодолела с боями путь до Парижа и обратно. Французский генерал де Марбо в своих мемуарах писал, что «…башкирских конников не затрудняла никакая дорога. Они появлялись всюду, словно рои ос»[2].
Очевидец Павловский в 1846 году в газете «Оренбургские губернские ведомости» так описывает внешность башкирской конницы: «Мчится взвод башкирцев на своих степных конях, известных своей крепостью и быстротою, в красных суконных кафтанах, обшитых позументами (парадная форма) с высокими остроконечными шапками, вооруженных пиками, луками и колчанами со стрелами; в числе их резко обозначаются витязи (батыры), покрытые сверх кафтанов кольчугами, в железных шлемах».
Воин-батыр. С гравюры, Западная Европа, XIX в.
И продолжает: «Они мастерски стреляли на большое пространство в цель и притом с такою силою, что стрела на расстоянии в 15 сажен могла пронзить насквозь не только человека, но и лошадь».
Одновременно с пограничной службой на оренбургской линии, 2500 башкирских воинов «о дву-конь на своем коште» служили на южных дистанциях и Сибирской пограничной линии. Странно о пограничной службе на таких далеких границах говорить «внутренняя», но, с другой стороны, служба-то шла с внутренней стороны империи.
К внутренней службе относились также этапная (по Сибирскому и Златоустовскому трактам), полицейская (в Казани, Москве, Санкт-Петербурге) и гарнизонная. Гарнизонную службу в российских городах несли эпизодически: в 1768–1774 гг. во время войны России с Турцией, в 1772–1773 гг. после подавления восстания польских конфедератов и др.
Внешняя служба башкир заключалась в участии в войнах, которые Россия вела с другими государствами.
Исторические источники свидетельствуют, что башкиры с первых же лет присоединения к Русскому государству начали участвовать в походах и войнах, которые велись Россией. Еще в 1557–1558 гг. в Ливонской войне в составе русских войск были башкиры. В те же годы велась война с Крымом, в которой также отмечается участие башкир[3]. В башкирском шежере (летописи) указано, что царь «Иван Васильевич призвал на помощь башкир» и они «Азау (Азов) воевали»[4].
В трудные дни польско-шведской интервенции в начале XVII в., когда нужно было отстаивать независимость Русского государства, вместе с русскими боролись против интервентов и башкирские конники. Башкиры входили в состав войск нижегородского воевода Андрея Семеновича Алябьева, которые в начале декабря 1608 года нанесли поражение отряду тушинцев, засевших в селе Ворсме[5].
