цитировал и образец пропаганды, распространяемой среди крестьян троцкистами: «Партия разлагается, власть потеряла голову и теперь не имеет возможности поставить работу должным образом. Если до сих пор правительство работало сносно, то этим было обязано Ленину и Троцкому, которые руководили работой. А теперь за работу взялся княжеский сын — Сталин (намек на распространенную в Грузии легенду, что настоящим отцом Сталина был князь Эгнаташвили. —
Б. С.), который ни одной минуты о крестьянах не думает, старается всячески наши хозяйства уничтожить. Для этой цели он выдвинул коллективизацию, и все, что делается, сами видите своими глазами».
Недовольны были и рабочие. В Ереване рабочие маслобойного завода Армхлопка кандидат в члены партии Алике и Саркисян говорили своим товарищам, что «с раскулачиванием кулаков и ликвидацией спекулянтов положение рабочих не улучшилось. В кооперативах, за исключением черного хлеба, ничего нет. Неправильно, что у нас рабочее правительство. Кто получает жирные оклады, тот живет хорошо, а рабочие постоянно нуждаются и питаются черным хлебом. В случае войны в первую очередь отправят нас, а в то время как за рабочими нету ухода».
Берия подчеркнул, что «все присутствующие при этом рабочие (17 человек) согласились с этим». Несчастные как в воду глядели: рабочие и крестьяне нужны были как пушечное мясо для грядущей войны.
Берия постоянно воевал с партийным руководством Грузии по поводу «перегибов» в проведении антирелигиозной кампании, причем не только по отношению к мусульманам. 3 мая 1929 года в специальной докладной записке «О грузинской церкви» он рекомендовал «несколько ослабить налоговый нажим на духовенство и ни в коем случае не производить арестов представителей последнего без соответствующей санкции со стороны ГПУ. Предложить прокуратуре расследовать все случаи ограбления и поджогов церквей и виновных привлечь к ответственности. Считать абсолютно необходимым вопросы отобрания и закрытия церквей согласовывать с местными органами ГПУ в целях избежания возможных ошибок и систематического разложения грузинского духовенства…
Грузинская церковь, несмотря на свое лояльное отношение к власти, влачит жалкое существование. Массовые ограбления церквей, поджоги и разгромы их, насилия местных властей, нередко с участием партийных и комсомольских организаций, приводят церкви к совершенному разрушению, а непосильное налоговое обложение заставляет грузинское духовенство отречься от церкви и искать новые пути заработка. Лишение духовенства самых элементарных прав, как то: свободы передвижения, без арестов и административных высылок, поставило грузинскую церковь перед фактом невозможности существования… Грузинская церковь стирается с лица земли… Творимые безобразия невероятны в правовом государстве… Мы имеем весьма достоверные факты и случаи использования меньшевистской нелегальной организацией творимых безобразий вокруг грузинской церкви для демонстраций против Соввласти и дискредитации местных партийных и комсомольских организаций».
Лаврентий Павлович разъяснял, как он сумел «приручить» грузинскую церковь, несмотря на то что католикос открыто выступал против советской власти и поддерживал меньшевиков: «Длительной нашей работой нам удалось создать оппозицию католикосу Амвросию и тогдашней руководящей группе грузинской церкви, и лишь только в 1927 году в январе месяце удалось полностью вырвать из рук Амвросия бразды правления грузинской церковью…
В апреле месяце — после смерти католикоса Амвросия — католикосом был избран митрополит Христофор, вполне лояльно относящийся к Соввласти, и уже Собор, избравший Христофора, декларировал свое лояльное отношение к власти и осудил политику и деятельность Амвросия, в частности и грузинскую эмиграцию».
Лаврентий Павлович пытался внушить своим партийным товарищам: раньше, при строптивом католикосе Амвросии, церковь прижимали правильно. Зачем же продолжать сводить ее на нет теперь, когда грузинской церковью руководят свои люди? Думаю, в 1943 году Сталин именно по совету Берии ослабил гонения на Русскую православную церковь, пойдя на опробованный в Грузии вариант и поставив во главе ее карманного патриарха, Синод и утверждаемых органами госбезопасности епископов.
Борьба с «вредителями» в Закавказье
Несмотря на некоторый либерализм, Лаврентий Павлович послушно выполнял директивы из центра. По образцу московских процессов над «вредителями» он создал дело местной, закавказской «Промпартии». Весной 1930 года была арестована группа инженеров и служащих «Азнефти», занимавшихся строительством нефтепровода Баку — Батум. Выявившиеся при проектировании и постройке нефтепровода ошибки и финансовые злоупотребления объявили вредительством — умышленным разбазариванием народных средств, однако этим деятельность «вредителей» не ограничивалась. 4 мая 1930 года Берия писал председателю Закавказского ЦИКа Михе Цхакая: «Деятели контрреволюционной вредительской нефтяной организации, а также бывшие владельцы нефтяных предприятий, находившиеся за границей, ясно понимали, что одна вредительская деятельность не будет в состоянии вызвать падение Советской власти и что главную надежду надо возлагать на интервенцию. В случае же возникновения такой интервенции контрреволюционная организация должна была оказать ей помощь. В конце 1925 года из-за границы через секретаря Английского посольства Уайта было получено письмо на английском языке за подписью Э. Л. Нобеля и Детеринга (бывших владельцев бакинских нефтепромыслов. — Б. С.) с директивами о подготовке к интервенции. После прочтения письмо было уничтожено. В этом письме, которое, очевидно, было написано по желанию и по указаниям английского военного штаба, предлагалось контрреволюционной вредительской нефтяной организации выделить специальную военную группу и выполнить ряд мероприятий по подготовке к предполагавшемуся на Кавказском берегу Черного моря десанту (Лаврентий Павлович трактовал как подготовку к десанту и намеченное в связи со строительством нефтепровода расширение Батумского порта. — Б. С.)… В конце 1927 года в Москве через Норвежскую миссию и через А. В. Иванова (инженера, «главаря вредителей». — Б. С.) было получено от Э. Л. Нобеля письмо на английском языке… Сообщалось, что военная интервенция, предполагавшаяся на 1928 год, была по политическим соображениям отложена на год, на два».
Рабочие встречали сообщения об осуждении инженеров-«вредителей» с энтузиазмом. 17 декабря 1930 года Берия сообщал об откликах на процесс по делу «Промпартии». Рабочие «Тифтрамвая» искренне радовались: «Так им и надо. Пусть знают оставшиеся в живых вредители, что Советская власть жестоко карает тех, кто поднимает против нее свою изменническую руку!» И выражали сожаление, что Рамзину и остальным приговоренным к расстрелу вышло помилование. В Баку настаивали: «Таких подлецов не стрелять надо, а на куски резать». Особенно возмущало пролетариев, что вот инженеры выучились на народные деньги, а теперь гадят, да еще при этом люди гибнут. О том, насколько обоснованны выдвинутые против «спецов» обвинения, рабочая масса не задумывалась. Правда, в конце обзора Лаврентий Павлович привел и критическое мнение о процессе, оговорившись, что высказавшие его лица давно уже разрабатываются ГПУ как «антисоветский элемент»: «В заключение интересно будет привести разговор сотрудников на постройке Дома связи на проспекте Руставели… Чертежник конторы Ястребов сказал: «Осадчий и Шеин, которые на Шахтинском процессе были общественными обвинителями и сидели рядом с государственным обвинителем Крыленко по левую сторону, теперь сами являются подсудимыми». Счетовод Петров ему на
