Но Петр остался верен себе. Месяц спустя на дороге Прача — Пале можно было наблюдать следующую картину. Русский в казачьей фуражке голосует, пытаясь остановить попутку. Машины проезжают мимо или же, вначале притормозив, объезжают бойца и следуют дальше. Наконец останавливается автобус. Водитель открывает переднюю дверь. Туда заходит пьяный Малышев и спрашивает: «По-русски тут кто-нибудь понимает?» Вряд ли водитель говорил по-русски, но тут было все ясно и без слов. В одной руке Петра была граната, в другой — чека к ней. В автобусе открылись задние двери — и все пассажиры оперативно его покинули. Положение спас случайно оказавшийся там Хохол, который вставил чеку в гранату. Петруха на сей раз никак не мог попасть.
Бурно отметив свои последние дни в Прибое, 27-го марта «Царские волки», десять бойцов во главе с майором Эдиком уехали на западную окраину Сараева, в Илиджу.
Последние операции. (Эндшпиль царских волков.)
В Сараево они задержались недолго. Обрадовавшись русским бойцам, им предложили захватить важный объект — телевышку на окраине Сараева. «Царские волки» отказались от этой самоубийственной операции. Ведь впереди их ждали хорошо укрепленные положаи и многочисленный противник. Нема дурных — ходить вдесятером на штурм крепости, которую «турки» будут защищать с яростью загнанных в угол зверей, помня о значении телевышки в информационной войне. Отряд перебазировался на юг, в Подграб, где был приписан к Праченскому гарнизону. Здесь они дрались с мусульманами Горажданской боевой группировки, той самой, с которой воевали под Вишеградом. Только с другой стороны этого «котла». Добровольцы получили в Подграбе отдельные дома.
Примерные границы (1994–1995 гг.) контролируемого мусульманами анклава Горажде. Значком отмечена база РДО-2 в мае-августе 1993 года.
Как раз в это время мусульманские ударные отряды из Горажд провели контрнаступление под Вишеградом, закончившееся боем при Заглавке 12 апреля.
Блокированные в анклавах Подринья «турки» дрались с яростью и упорством обреченных. Ведь после совершенных ими подвигов в вырезании женщин и детей на милость сербов надеяться не приходилось. Надежда была только на Аллаха, НАТО и собственную храбрость. В небольшом анклаве оказалось много мусульманских бойцов и гражданских лиц. Сейчас они испытывали нехватку провианта. Захваченные тела убитых сербов теперь менялись на тонну еды за каждое. Впрочем, здесь сказываются обычаи балканской войны — обязательный вынос всех тел погибших с поля боя и их захоронение, спасение раненых даже ценою собственной жизни. И все это даже в ущерб успеху операции. Повторение Мардакерта 1992-го года, когда русские и армяне перестали есть одичавших свиней потому, что те питались людскими останками, тут невозможен.[42]
Вскоре Петру Малышеву предоставился случай продемонстрировать свою храбрость и мастерство в бою. Сербская разведка донесла, что «турки» строят перед селом Брдаричи линию бункеров. Брдаричи — это прифронтовое село в секторе Горажде. Превращение этой деревни в укрепрайон сильно бы улучшило положение мусульман в этой горной местности, дополнив их оборону недостающим звеном. Штурм села стал предопределен.
План операции был следующим. Отвлекающий удар наносился сербами по селу Датель, располагавшемуся на дороге на Прачу примерно в трех километрах к югу от Брдаричей. Минометно-артиллерийский огонь должен был дезориентировать противника относительно планов сербов и оттянуть туда мусульманские резервы из тыла. Дорога Датель-Брдаричи простреливалась сербами, и перебрасывать бойцов-мусульман к месту основного боя было неудобно. Тем временем русские, имея сербов в прикрытии, должны были выдвинуться к передовой и атаковать строящийся укрепрайон.
Все прошло по плану. 27 апреля сербы нанесли удар по селу Датель. Затем «Царские волки» успешно провели штурм села, сорвав планы противника. Спустившись вниз, в небольшую долину и скрытно миновав эту ничейную полосу, русские в упор расстреляли строящийся укрепрайон из гранатометов. Бой начал Эдик, выпустив заряд из «Золи» точно в амбразуру бункера. Этот залп и стал сигналом к атаке «волков».
…Неиствовал Петр Малышев, который шел в бой с югославским гранатометом РБ и убил четырех бойцов-мусульман. Брдаричи уподобилось разворошенному осиному гнезду. Русские бойцы выбивали мусульман из одного дома за другим, но затем, выполнив поставленную задачу, отошли из населенного пункта.
Потом противник признает потерю убитыми девяти их бойцов, хотя сами русские записали на свой счет только семерых. Было разрушено два мусульманских бункера.
Петру Малышеву показалось, что в ходе боя случайно убил женщину, и он на несколько часов впал в жестокую депресссию. Только молчание мусульман в радиосводках вернуло ему спокойствие. Случись что-нибудь похожее, противник не преминул бы использовать это в своей пропаганде.
Одесситу Жене в том бою опять повезло. В рубашке ли он родился, то ли еще как-то научился играть со смертью, но только наступив на противопехотную пластиковую мину-«паштет», он отделался сорванным вместе с лоскутом кожи ботинком да переломом большого пальца на ноге.
Коварное и страшное оружие, противопехотные мины были еще одним врагом, в изобилиии усеявшем боснийскую землю. Калечат людей они исправно, отрывая стопы или усекая ноги по колено. Миноискатель их не берет: нужны специально обученные собаки.
В Боснии применялись мины различных конструкций, в том числе самодельные — всего их поставлено несколько миллионов. Точных карт минных полей не существует. Поля эти бывают относительно прозрачны — как случилось и здесь, перед строящимся укрепрайоном. Логика постановки мин часто заключается именно в отсутствии логики. Специалисты-саперы справедливо считают самым тяжелым решение задач, которые загадывает дилетант-крестьянин, воюющий пару лет.
Мусульмане после боя у Брдаричей сообщили о серьезных сербских потерях и о своих богатых трофеях. Реально они могли захватить лишь разорванный башмак Одессы. Два века назад по аналогичному поводу Наполеон заметил: «Ложь как в военном бюллетене».
Еще до этого штурма, Женя с Рыжим попробовали ракии и решили взять языка. Попытка пойти днем к противнику завершилась сомнительным успехом ушли из-под свинцового дождя без потерь, но и языка не взяли. В госпиталь к Одессе приехал Эдик и отчитал его за такую глупость. «А ты пробовал ту ракию?» — был ответ. Эдик, вернувшись в расположение отряда, попробовал ее. И что вы думаете? Он пошел тем же путем за языком… с тем же результатом. «Как же ты-то, опытный офицер?» — «Ну, то дурная ракия была…»
