На совещании 25 мая Йодль заявил, что операциями в Северной и Центральной Финляндии будет командовать Фалькенхорст («Зильберфукс»), а Маннергейм будет командовать южным, то есть Ладожским фронтом. Маннергейм будет осуществлять командование в тесном контакте с ОКХ. Это было отступлением от прежнего немецкого намерения, выраженного еще 28 апреля в предварительном плане, который следовало обсудить с финнами; тогда Верховное командование всеми операциями в Финляндии собирались предложить Маннергейму. Причины принятия решения о раздельном командовании в Финляндии неясны. Возможно, одной из них было желание ОКБ командовать активными боевыми действиями. Другой – то, что Маннергейм смог принять участие в планировании операции лишь на самом последнем этапе и у него просто не оставалось времени принять Верховное командование до начала кампании. Это предположение частично подтверждается свидетельством самого Маннергейма о том, что в июне 1941 г. (уже после начала операции) ему попытались предложить Верховное командование в Финляндии. Разделение командования не могло оказать серьезного влияния на успех операции «Зильберфукс», поскольку эта операция была, по выражению Гальдера, всего лишь «экспедицией», которая не играла особой роли ни в плане «Барбаросса», ни в наступлении финнов на юг. Однако создание независимого немецкого и финского командования усугубило серьезную ошибку, допущенную немцами на этапе предварительного планирования: они не смогли добиться прямого подчинения Маннергейма, потеряли надежду на то, что его можно будет держать в руках, и подвергли себя опасностям, которые неминуемо возникают в ходе ведения коалиционной войны.
Согласно Клаузевицу, худшая из возможных ситуаций возникает в том случае, когда двое независимых командующих обнаруживают, что они ведут операции на одном и том же театре военных действий. Почему немцы попали в эту ловушку, понять нелегко. В директиве № 21 ОКВ поручалось провести переговоры с финнами и румынами и предложить им «такой порядок, при котором в момент интервенции их воинские контингенты будут подчиняться германскому командованию»; однако не существует никаких свидетельств того, что с финнами вообще когда – либо велись такие переговоры. Возможно, в 1941 г. немцы были настроены чересчур оптимистично и не считали возможным такое развитие событий, которое может подорвать стремление финнов к сотрудничеству; более того, для короткой победоносной кампании, в которой Финляндии отводилась второстепенная роль отвлекающей силы на внешнем фланге, тесная интеграция с финнами не считалась необходимой, поскольку она могла повлечь за собой принятие нежелательных обязательств по снабжению и присылке пополнений.
Когда 3 июня совещание продолжилось, полковники Бушенхаген и Эберхард Кинцель, представлявшие ОКВ и ОКХ соответственно, выяснили, что финский Генеральный штаб готов принять все немецкие предложения, сделанные в мае. Сбор главных финских сил пройдет там, откуда они через пять дней после поступления сигнала смогут начать наступление по восточному или западному берегу Ладожского озера (в зависимости от желания ОКХ). Наступление вдоль восточного берега, которое финны считают более перспективным с военной точки зрения, может быть начато силами пяти пехотных дивизий и смешанной пехотно – кавалерийской дивизии. После завершения мобилизации можно будет рассчитывать еще на семь дополнительных дивизий. Однако Хейнрихс предупредил, что слишком многого от финской армии ожидать не следует. Их конечной целью будет река Свирь, но достичь ее можно будет только при исключительно благоприятном стечении обстоятельств.
III корпус (две дивизии) и печенгский отряд (три роты и артиллерийская батарея) будут приданы армии «Норвегия». Финны займут Аландские острова и начнут осаду Ханко, но хотят, чтобы штурм острова провела немецкая дивизия, присланная из Норвегии.
На случай, если Германия и Советский Союз достигнут мирного соглашения, Финляндия хочет иметь гарантии сохранения независимости, желательно в довоенных границах, и экономической помощи. Что же касается политической сферы, то Хейнрихс подчеркнул, что попытка учредить в Финляндии правительство «квислинговского типа» тут же положит конец германско – финскому сотрудничеству.
14 июня, за три дня до начала всеобщей мобилизации в Финляндии, президент Финляндии и парламентская комиссия по иностранным делам одобрили военные соглашения с Германией. На следующий день финны прислали в ОКВ срочный запрос: перед объявлением мобилизации они хотели бы получить либо надежное подтверждение того, что война неминуема, либо гарантию того, что в случае достижения мирного соглашения Германия добьется выполнения ранее сформулированных политических требований Финляндии к Советскому Союзу. В ответе, который Кейтель передал через германского военного атташе, говорилось, что «требования и условия, выдвинутые Финляндией относительно принятия соответствующих мер, можно считать выполнимыми». Всеобщая мобилизация была объявлена 17 июня.
Полковник Бушенхаген в сопровождении генерала от инфантерии Вальдемара Эрфурта вернулся в Хельсинки на самолете во второй половине дня 13 июня. Через два дня Бушенхаген создал штаб – квартиру армии «Норвегия» в Рованиеми, и финский III корпус перешел под командование армии «Норвегия». Чтобы не привлекать внимание русских, Фалькенхорст еще неделю оставался в Норвегии и прибыл в Рованиеми лишь 21 июня. Впоследствии у армии «Норвегия» было две штаб – квартиры, находящихся друг от друга на расстоянии более полутора тысяч километров. Большая часть ее штаба оставалась в Норвегии; для управления операциями за пределами Финляндии пришлось создать импровизированный дополнительный штаб. Генерал Эрфурт, начальник штаба связи «Норд», стал офицером связи в ставке Маннергейма и представителем ОКВ и
ОКХ в Финляндии. По просьбе финнов финский генерал стал представителем Финляндии в ОКХ.
Два вопроса все еще оставались нерешенными: время и место финского наступления. Видимо, причиной тому была не скрупулезность финнов, а нежелание немцев называть точную дату начала собственных операций против Советского Союза и стремление ОКХ немного отсрочить начало финского наступления, согласовав его с темпами продвижения группы армий «Север». 16 июня Эрфурт сообщил ОКХ, что генерал Хейнрихс, следуя инструкциям, полученным от Маннергейма, попросил назначить дату финского наступления через два – три дня после начала операции «Зильберфукс», потому что, как писал Эрфурт, «финны хотят, чтобы у их народа и его представителей создалось впечатление, будто происходящее диктуется ходом событий». ОКХ ответило, что дата начала финской операции будет зависеть от того, как сложится ситуация на германском фронте, но просьба финнов будет принята к сведению.
