При дворе сложились определенные нормы расходования свечей, зависящие от положения того или иного лица. Так, во времена Николая I фрейлине полагались на день четыре ординарные белые свечи, одна желтая ночная свеча и три сальные112. Свечные нормы были установлены даже для детей Николая I. Одна из дочерей императора вспоминала, что «для освещения наших рабочих комнат полагалось каждой по две лампы и шесть свечей – две на рабочий стол, две воспитательнице и две на рояль»113.
По мемуарным свидетельствам, в XVIII в. во время дворцовых праздников, для того чтобы осветить огромные залы, дополнительно сооружались специальные пирамиды, на которые устанавливалось «до трех тысяч свечей белого воску»114. В ходе ремонтных работ в Зимнем дворце после пожара 1837 г. было предусмотрено увеличение количества свечей в люстрах115. В Николаевском зале Зимнего дворца могло гореть одновременно до 4000 свечей. Естественно, это поднимало температуру в зале, на стенах оседала копоть. Чтобы ускорить процедуру замены сотен восковых свечей в люстрах, использовались специальные жестяные трубки с подпружиненными донышками для облегчения извлечения огарков. Как основное средство освещения свечи использовались в Зимнем дворце до начала 1860-х гг. Французский писатель Теофил Готье, вспоминая бал в Зимнем дворце в 1860 г., оставил одно из последних описаний их использования: «Бесчисленное множество свечей стояло в канделябрах на карнизах… целые потоки света наполняли будто волшебством громадную залу»116.
Поскольку дворец ежедневно расходовал огромное количество свечей, то в его хозяйственных структурах была специальная свечная кладовая, где хранились восковые, стеариновые, сальные, белого воска (фунтовые), французские, московские, английские ночные свечи (восковые и сальные). Судя по годовой ведомости расходов свечной кладовой, больше всего использовались стеариновые117 и сальные свечи118. За 1868 г. на покупку всех видов свечей для Зимнего дворца было израсходовано 34 442 рубля119, а всего же на освещение дворца за этот год было потрачено 122 993 рубля (при смете в 107 382 рубля, то есть расходы оказались значительно превышены)120.
Дворцовая администрация пыталась экономить на освещении – эта политика получила название «экономии на свечных огарках», что периодически порождало скандалы. Дело в том что по давней дворцовой традиции свечи, прогоревшие более чем наполовину, доставались лакеям, которые, продавая огарки, зарабатывали неплохие деньги. Поэтому они сознательно подолгу не гасили свечи в помещениях, даже если там никого не было. Министр императорского двора П. М. Волконский пытался бороться с этой традицией, поручив гасить свечи арапам, поскольку «они были гораздо честнее. Обязательнее всех был красивый арап Кайтан, он всегда стоял у ручки государыни. Он гасил свечи, за это ему отомстили: обвинили его сына Ивана, что он что-то украл, его послали в Кронштадт, где он был барабанщиком»121.
Зарабатывали на свечных огарках не только лакеи, но и другие чины двора. Широко известен пример, когда во времена Екатерины II одна из камер-фрейлин на протяжении своей двенадцатилетней службы собирала и продавала огарки и сэкономленные свечи, и в результате набралась сумма, достаточная для того, чтобы «ко времени свадьбы с генералом Турчаниновым, секретарем кабинета ее величества», заказать себе серебряный сервиз.
Периодически бунтовали даже фрейлины, когда им пытались вместо белых свечей навязать желтые. Как вспоминала одна из фрейлин, «вся молодежь поднялась из-за свечей – отцы поднялись на нас. Графиня Сухтелен пришла ко мне и сказала: «Пусть, наконец, молодежь потребует хороших свечей, пусть, наконец»… Я думаю, что такой войны не было во всем свете»122.
Позже, несмотря на переход к газовому освещению, а затем и к электрическому, во дворце продолжали широко использовать свечи. Согласно описи казенным вещам, находившимся на половине Александра II, в каждой из комнат были канделябры и люстры со свечами – как правило, парные канделябры, имевшие от четырех до семи рожков. Непосредственно в кабинете императора находилась пара канделябров на семь рожков. Но если канделябры были во всех комнатах, то люстры со свечами только в некоторых. Так, из восьми помещений123 жилой половины императора люстры, оборудованные под восковые свечи, были только в четырех124, при этом самым освещенным помещением являлась приемная, в которой могло гореть 72 свечи, далее шла библиотека – 48 свечей, кабинет – 38 свечей и учебная – 36 свечей. Одновременно со свечами использовались карсельские масляные лампы с часовым механизмом. Керосин во дворцах по причине его пожароопасности использовать было категорически запрещено, поэтому в лампы заливали ароматизированное растительное масло. Один из друзей детства Николая II писал, что в Аничковом дворце «лампы были необычайно занятные и затейливые, с каким-то механизмом, похожим на часовой. Масло наливалось душистое, и в комнатах всегда стояло амбре»125.
В начале 1860-х гг. на смену свечам пришли газовые рожки. Впервые вопрос об их монтаже в Зимнем дворце встал в 1850-х гг. при сооружении Нового Эрмитажа, но предложение архитектора Людвига Кленце об установке газовых фонарей в музейных залах было отвергнуто Николаем I из-за возможности пожара. 31 января 1851 г. царь утвердил план освещения Нового Эрмитажа, предусматривающий 9949 люстр со свечами126. Это было огромное хозяйство, поэтому для содержания его в надлежащем порядке и обслуживания в мастеровой роте Зимнего дворца работали 12 человек «по кровельному, фонарному и ламповому делу»127.
С весны 1861 г. началась организационная подготовка к оснащению Зимнего дворца газовым освещением. 25 мая обер-гофмаршал граф Шувалов направил предписание заведующему Зимним дворцом инженеру генерал-майору Кубе разработать проект освещения дворца газовыми иллюминаторами, а уже 18 июня Кубе сообщил графу Шувалову о проведенном тендере, в котором приняли участие два подрядчика – прусский подданный инженер-механик Луи Запс и некий господин Шишко. Дворцовые «генералы от котлет» старались считать деньги, поэтому генерал Кубе обращал внимание обер-гофмаршала на то, что проект Запса более выгоден, поскольку должен был обойтись дворцовому ведомству в 4960 рублей против 6200 рублей Шишко. Из проекта Запса следовало, что он обязуется «произвести… хорошее освещение со всевозможной экономией», подчеркивая, что надзор, контроль и все работы будут производиться из своего жалованья, которое он просил установить в 170 рублей серебром в месяц. Кроме этого, он просил казенную квартиру вблизи Зимнего дворца с казенным отоплением и освещением. Запс предлагал заключить контракт сроком на пять лет. В штат своей новой службы он намеревался набрать 11 человек, из них только шестеро должны были следить за газовыми горелками в Зимнем дворце, а остальные – контролировать другие дворцовые помещения. Всего он предполагал установить во дворце 1670 горелок, из которых ежедневно должно было задействоваться 554. Все предложения Запса были приняты в ноябре 1861 г., и контракт с ним подписали на три года.
