В начале 1569 г. Сесил сделал откровенный доклад, посвященный безопасности страны. «Беды многочисленны, велики и неминуемы; они грозят и личностям, и делам». Главной бедой он считал «заговор папы римского, короля Филиппа, французского короля и многочисленных итальянских монархов, которые положили применить все силы и средства для подавления сторонников протестантской веры».[568] Папа Пий V, по мнению Сесила, решил восстановить «тиранию» своей власти, вернуть Англию в лоно католицизма и поддержать «изгнание» Елизаветы с престола и замену ее на Марию Стюарт. Елизавете угрожала опасность и внутри страны. Дон Гуро де Спес, новоназначенный испанский посол, в депеше Филиппу называл Марию Стюарт «отважной дамой», которая обзавелась столькими друзьями в том месте, где находилась, что «с небольшой поддержкой она сумеет забрать власть в стране в свои руки».[569] В собственном письме Филиппу, преисполненном необоснованных надежд, Мария объявляла: если Филипп ей поможет, она «через три месяца станет королевой Англии, и по всей стране будут служить мессу».[570] В июле де Спес сообщал: «Эта королева понимает, что все жители страны обращают взоры на королеву Шотландии, чего никто не скрывает. Все считают ее преемницей».[571]
* * *В конце 1568 г. при дворе поползли слухи, что герцог Норфолк вот-вот предложит руку и сердце Марии Стюарт. Первым такой план выдвинул Уильям Мейтленд де Летингтон, советник Марии. Он считал, что союз между низложенной королевой Шотландии и ведущим представителем английской знати укрепит ее притязания. Такой брак станет выходом из тупика, в который зашли англо-шотландские отношения. Четыре года назад и сама Елизавета считала Норфолка подходящим супругом для Марии, их брак способен был закрепить верность королевы Шотландии. Но теперь обстоятельства переменились, и Елизавета отказалась от прежних планов.
Королева призвала к себе Норфолка и допросила его. Есть ли в слухах доля истины? Герцог упорно отрицал все обвинения.
«Неужели я просил бы ее руки, руки столь злонамеренной женщины, печально знаменитой изменницы и убийцы? Мне дороже моя безопасность».[572] На самом деле в начале 1569 г. Норфолк все же собрался жениться на Марии и начал вербовать сторонников среди высокопоставленных придворных. К весне Дадли, граф Арундел и сэр Николас Трокмортон заявили ему о своей поддержке и тайно повели переговоры о заключении брака. Заручившись согласием Марии, Норфолк связался с ведущими представителями католической знати на севере – графами Нортумберлендом и Уэстморлендом. После того как Норфолк заручился их поддержкой, ему предстояла сложная задача: добиться одобрения Елизаветы. Поймет ли она преимущества такого брака как средства возвращения Марии на шотландский престол? Провозгласит ли Елизавета Марию своей наследницей или испугается тщеславия Норфолка?
Никто не хотел первым заговаривать о деле с королевой. Наконец 6 сентября Дадли притворился больным и, удалившись в свои покои, вызвал Елизавету к себе, где и рассказал ей о заговоре Норфолка. Несмотря на заверения Дадли, что, поддерживая Норфолка, он действовал в ее интересах, королева расценила поступок фаворита как предательство. Елизавета считала: если Норфолк женится на Марии, сама она через четыре месяца после свадьбы окажется в Тауэре. Как мог он, Дадли, которому она доверяла больше остальных, поддержать союз между ее соперницей и первым представителем английской знати?
Боясь гнева королевы, Норфолк бежал в свои имения на востоке Англии. Когда Елизавета вызвала его ко двору, он явился в Виндзор не сразу, но покаялся во всем и уверял, что хранит ей верность. Через три дня сэр Фрэнсис Ноллис арестовал Норфолка. 10 октября его посадили в Тауэр, где он пробыл до лета следующего года. Его сестра, графиня Уэстморленд, презрительно отзывалась о нерешительности брата: «Что он за дурак – начал дело, но не довел его до конца!»[573] Впервые с начала правления Елизавета столкнулась с откровенным мятежом. Среди заговорщиков были члены Тайного совета и ведущие представители католической знати. Они собирались поддержать Марию Стюарт. Спасли ее лишь нерешительность Норфолка и запоздалое признание Дадли. Однако Елизавета понимала, что это еще не конец. Зная, что Норфолк в Тауэре, два ведущих северных лорда понимали, что они скомпрометированы. Несколько месяцев они строили планы, не делая из них особой тайны. Граф Нортумберленд послал письмо де Спесу, испанскому послу: теперь ему придется поднять восстание «или сложить голову на плахе, иначе ему придется бежать из страны, ибо мне известно, что ее королевское величество так недовольна мною и другими, что мы не сумеем ни вынести ее недовольства, ни ответить на него».[574] Елизавета вызвала Нортумберленда и Уэстморленда ко двору, но они вместо того собрали под своими знаменами свыше 5 тысяч сторонников и начали восстание. 14 ноября графы захватили Даремский собор, где разорвали протестантский молитвенник и перевернули стол для причастия. По их приказу в соборе отслужили католическую мессу.[575] Через два дня мятежники опубликовали прокламацию, в которой говорилось: «Ввиду того что разные злонамеренные личности, близкие к ее королевскому величеству, своими ловкими и коварными интригами одержали власть в стране и изгнали истинную католическую веру, оскорбив тем самым королеву, они нарушили порядок в стране, а теперь хотят и уничтожить дворянство. Поэтому мы собрались, чтобы дать им отпор и с Божьей помощью и с помощью всех добрых людей восстановить порядок, все древние обычаи и свободы, дарованные Божьей церкви и нашему благородному королевству».[576]
Елизавета приготовилась к худшему и объявила мобилизацию. На север отправили армию из 14 тысяч человек. В то же время для защиты королевы была собрана специальная дополнительная гвардия.[577] Лондонские олдермены призвали горожан к оружию. Приказано было запереть городские ворота. Графу Шрусбери приказали перевести Марию на юг, в надежно охраняемый город Ковентри.
20 декабря конфликт завершился без единого выстрела. Когда войска королевы выступили на север, Нортумберленд и Уэстморленд бежали за границу, а мятежники рассеялись. Несмотря на быстрый крах, мятеж представлял для Елизаветы и ее правительства серьезную угрозу. Ходили слухи о том, что Испания обещала помощь, английские дворяне-католики находились в оппозиции к королеве, а север Англии начал вооружаться. Более того, первый английский аристократ герцог Норфолк держался враждебно и отчужденно. Даже из тюрьмы он по-прежнему переписывался с Марией Стюарт. В последующие месяцы около 800 мятежников казнили на поспешно сооруженных виселицах. Так Елизавета жестоко, но вполне своевременно напомнила, что будет с теми, кто изменит ей и ее короне.
