Д. И. Ульянов.
И. Ф. Дубровинский в 1899 г.
Яранск. В двухэтажном доме (справа) жил И. Ф. Дубровинский (1899–1902).
ДЕЯТЕЛИ МОСКОВСКОГО КОМИТЕТА РСДРП В РЕВОЛЮЦИИ 1905–1907 ГОДОВ.
Р. С. Землячка.
И. И. Скворцов-Степанов.
В. Л. Шанцер.
М.И. Васильев-Южин.
З.Я. Литвин-Седой.
М.Н. Покровский.
Н.А. Рожков
В. В. Воровский—студент Высшего технического училища.
В. П. Ногин в ломжинской тюрьме в 1904 г.
9 января 1905 года у Зимнего дворца. С картины И. А. Владимирова.
Похороны Н. Э. Баумана 20 октября 1905 г. (третий справа в цепи – И. Ф. Дубровинский).
Н. Э. Бауман.
Похороны Н. Э. Баумана 20 октября 1905 г.
Выступление И. Ф. Дубровинского на митинге в Кронштадте 23 октября 1905 г.
Студенческая демонстрация в Петербурге после манифеста 17 октября 1905 г.
Баррикады в Оружейном переулке в Москве в декабре 1905 г.
Баррикады на Малой Бронной в Москве в декабре 1905 г.
И. Ф. Дубровинский в 1909 г.
Могила И.Ф. Дубровинского в Красноярске.
Много лет прошло с той славной поры Московского декабрьского восстания. Его ход многажды описан очевидцами, собраны всевозможные документы, исследователями созданы сотни специальных работ.
И нам нет необходимости повторять давно известные, ставшие хрестоматийными факты героической борьбы московских рабочих 7—18 декабря 1905 года.
Но очевидцы почти не упоминают в связи с этими событиями имени Иннокентия – Дубровинского. Он в Симоновском подрайоне. И это так, вскользь.
А между тем Дубровинский руководил двумя важнейшими заседаниями большевиков. Заседаниями, которые и предрешили начало восстания.
Зная дисциплинированность Иосифа Федоровича, можно утверждать, что он, подчиняясь решению Московского комитета, перебрался в свой Рогожско-Симоновский район, чтобы оставаться там до конца восстания.
В ходе вооруженной борьбы Рогожско-Симоновский район был очень скоро отрезан от центра и других очагов восстания.
Один из активных деятелей Совета Рогожского района, П. Терехов, писал:
«В эти дни районный Совет естественно стал центральной организацией района: к нему стало обращаться со своими нуждами трудящееся население, например, ломовые извозчики, домашняя прислуга. Районному Совету пришлось взять на себя заботу о нуждах рабочих; он вынес постановление об отсрочке взносов квартирной платы; и с этим постановлением считались домовладельцы. Совет запретил повышать цены на продукты и прекращать торговлю в лавках; он предписал торговцам отпускать продукты для рабочих в кредит. Совет имел возможность подкрепить свои постановления реальной силой, опираясь на вооруженные дружины… Так в эти недолгие дни у нас зарождалась власть Совета рабочих депутатов; наш районный Совет, опиравшийся на рабочую массу, фактически являлся зачатком новой, революционной власти».
Бесспорно, все эти мероприятия осуществлялись с ведома, а быть может, и по инициативе партийного организатора района – Иосифа Федоровича Дубровинского.
Но Дубровинский был не только районным партийным руководителем. Он отвечал и за всю редакционно-издательскую работу в Московском комитете.
Правда, Исполнительный комитет Московского Совета постановил закрыть с 7 декабря все газеты, кроме «Известий» – официального органа Московского Совета рабочих депутатов. Была приостановлена и газета «Вперед».
Но редакционная работа комитета продолжалась, ведь и в дни восстания в Москве издавались сотни листовок. И Дубровинский принимает участие в их редактировании.
После ареста 7 декабря Шанцера, Васильева-Южина и некоторых других большевистских руководителей штаб вооруженного восстания был значительно ослаблен. Оставшиеся на свободе члены Московского комитета поделили между собой обязанности, которые до этого выполняли арестованные товарищи.
А круг этих обязанностей был очень широк. Тот же Михаил Иванович Васильев-Южин впоследствии вспоминал о своей «нагрузке» в 1905 году:
«Каждый из немногочисленных ответственных партийцев нагружался бесконечным рядом обязанностей и поручений. Припоминаю для примера о своих обязанностях. Я был членом МК, членом его Исполнительной комиссии, членом Федеративного совета, членом Исполнительного комитета и президиума Совета рабочих депутатов, заведовал агитацией, был ответственным редактором газеты Московского комитета „Вперед“, входил в состав редакции газеты „Борьба“, представительствовал от имени МК в ответственных собраниях (например, на ноябрьском съезде крестьянского союза), писал или редактировал прокламации, выступал в качестве агитатора на рабочих собраниях и т. д. и т. п. В таком же положении были и все ответственные партийные работники. Разумеется, справляться со всей массой этой работы было свыше человеческих сил, и мы частенько работали круглые сутки в условиях нелегального существования, постоянной смены ночевок и т. п.».
Это очень интересное признание. И оно, конечно, целиком относится и к Дубровинскому. Он тоже был «ответственный» и работал, превышая человеческие силы.
Вот это разнообразие обязанностей, видимо, заставляло Иосифа Федоровича не сидеть на одном месте. И, несмотря на баррикадные бои, перестрелку, бывать всюду, где требовался организатор, оратор, редактор, член Московского комитета.
10 декабря Совет рабочих депутатов Симоновки провозгласил «Симоновскую республику». Совет ведал всем, как об этом вспоминал Терехов, но органу восстания – районному Совету – не удалось осуществить главной своей задачи – захватить пороховые склады на Симоновском валу и влить в ряды дружинников солдат Крутицких казарм. Солдаты Крутицких и Александровских казарм были разоружены правительственными войсками.
Уже начиная с 14 декабря московские власти перешли в наступление. Артиллерийским огнем уничтожались баррикады на улицах. Захватив центр, драгуны и посланные им в помощь из Петербурга три полка, артиллерия из Тулы наступали на рабочие окраины.
