- Я сделал это, чтобы не только оправдать награду и не только для того, чтобы на некоторое время обуздать врага, но главным образом для того, чтобы всем было ясно - ночные полеты мы организуем по всему фронту, это дело возможно и необходимо. Я этого добьюсь во что бы то ни стало.
Через несколько дней пришло известие: Серов и Якушин награждались орденами Красного Знамени.
После успешных опытов Якушина и Серова республиканские истребители стали действовать ночью против фашистов. Еременко бил врага над Сарагосой, Степанов и Финн над Барселоной, испанские летчики били фашистских "ночников" и над Барселоной, и над Валенсией. "Ночная затея" Анатолия Серова получила полное подтверждение.
Блестящий тактический талант
Начав, в сущности, рядовым летчиком, Серов не только вскоре командовал звеном и затем эскадрильей, не только в первый же месяц сам сбил семь немецких истребительных самолетов, но и очень скоро выдвинулся как смелый инициатор нового в тактике воздушного боя и организатор первых в мировой авиации ночных воздушных боев. Его слава разнеслась по всей боевой авиации республиканского фронта и стала известна противнику, заставив его насторожиться, а в воздухе избегать встреч с этим непобедимым асом. Когда Серов приезжал в расположение других авиасоединений, товарищи встречали его с уважением, внимательно прислушивались к его рассказам о своих боевых приемах, а он охотно делился опытом со всеми летчиками, стремясь к общей победе, к высшему развитию летно-боевых успехов каждого летчика. Вскоре ночные воздушные бои были введены во всех эскадрильях.
Однажды Серов по поручению командующего отправился на другой участок фронта. Находившиеся на аэродроме летчики отметили про себя "классическую" посадку самолета и с интересом следили, как из машины выскочил широкоплечий крупный человек в белом парусиновом костюме и пожал руку дежурному. Лицо его освещала приветливая улыбка. Он взял дежурного под руку и пошел с ним по полю, и скоро добродушный тон разговора сменился более сердитым. Дежурный послал за начальником аэродрома, а прибывший между тем стал знакомиться с летчиками.
- Как вы тут, ребятушки? "Ночники" навещают?
- А что им делается! Каждую ночь бросают гостинцы.
- А вы не оставайтесь у них в долгу.
- И рады бы в рай, да не пускают в небо.
- А вот мы добились на Сотом. Будем проводить это дело и у вас.
- Тогда оставайся, помоги нам уломать начальство. Поделишься опытом. Мы уже знаем о твоих полетах в ночное время вместе с Якушиным. Замечательное дело, Анатолий Константинович.
- А ваш дежурный против. Говорит, потребуется ставить для вас прожектор и тем самым демаскировать аэродром. Уж больно вы спокойненькие, черти.
- Положим, у нас боевой опыт не меньше твоего. Вон начальник, поговори с ним.
Серов пошел навстречу начальнику аэродрома. Летчики проводили его глазами.
- Перцу-то сколько! Вот хорохорец!
- Боевой камарада! Теперь нам придется омолаживаться, старичкам. Всем камарадос, - весело подмигивали испанцы.
Серов вернулся к летчикам вместе с начальником. Тот уже получил приказ от высшего командования и тут же стал принимать меры к организации ночных полетов. Приказал перебазироваться на второй аэродром.
- Центральный не будем демаскировать. А вам, - обратился он к Серову, дадим для освещения, как вы просите, две автомашины и все, что нужно, будет вам предоставлено. Наши камарадос рвутся в ночной бой, да и всем нам очень хотелось бы проучить "ночников"-бомбардировщиков. Надоели!
Летчики оживились. "Старички" оказались вовсе не такими "спокойненькими", как подумалось Серову. Они и взяли на себя первые вылазки в ночное небо. Полеты были проведены в ту же ночь. Серов никогда не откладывал на завтра то, что можно было провести сегодня. Время было дорого. Каждый фашистский бомбардировщик наносил своим ночным появлением ущерб, терроризировал мирное население. В первую же ночь удалось сбить один вражеский бомбардировщик. Настроение у всех поднялось.
- Пожалуй, отучим посылать нам "хейнкелей" по ночам, - смеялись летчики. - Теперь пойдет дело.
Наутpo Анатолий простился с товарищами, пожал всем руки, влез в свой самолет и, красиво взлетев, сделал в воздухе несколько смелых фигур - это было его прощальное приветствие. Испанцы махали ему руками, бросали вверх береты, поднимали крепко сжатый кулак.
Таким, образом Серов порой один, порой вместе с Михаилом побывал на всех участках фронта, передавая новый опыт воздушных дневных и ночных боев и сам учась у друзей-"старичков", вписывая новые страницы в историю крылатых армий.
Вернувшись на Сото, Серов в тот же день, как всегда, вылетел в бой.
Летчик Иван Алексеевич Лакеев рассказывал, как впервые встретился с Анатолием Серовым. "Когда он в первый раз прилетел на главный аэродром, он был в белых брезентовых брюках, в куртке, тоже брезентовой, весь удивительно подвижной, все время крутился, все что-то говорил, и такая в нем чувствовалась непосредственность и нетерпеливость, что никак нельзя было сравнить с тем человеком, которого я увидел теперь".
Теперь - это когда Серов прилетел на слет командиров и лучших летчиков фронта для организации общих, согласованных действий. Серов был молчалив и сосредоточен, внимательно слушал выступления других, а затем предложил развернутый план согласованных боевых операций и произвел на всех большое впечатление.
А в первый раз, когда он увидел Серова, тот показался ему новичком "хорохорцем", и Лакеев даже пошутил по его адресу:
- Уж больно хорохорится парень. Как бы не общипали ему крылышки.
Но начальник аэродрома на вопросы о Серове объяснил, кто это, и сказал, что Серов "много летал ночью, очень компетентный летчик".
Действительно, теперь и Лакеев и другие, кто еще мог скептически отнестись к начинаниям Серова, убедились, что перед ними опытный летчик и командир.
И. А. Лакеев, впоследствии Герой Советского Союза, стал одним из лучших друзей Анатолия и членом его знаменитой "семерки".
Борис Александрович Смирнов также вспоминает об этой встрече на общем слете. Но и раньше они уже встречались, сражаясь в воздухе рядом, эскадрилья Серова взаимодействовала с эскадрильей, в которой был Смирнов (ставший затем ее командиром). Он рассказывает, как они дрались над Мадридом, защищая его от фашистских налетчиков.
- Наши аэродромы находились в семнадцати километрах один от другого. Мы каждый на своем участке были очень заняты - приходилось часто вылетать в бой - и долго не могли встретиться на земле. Но вот как-то под вечер смотрим, летит машина, садится на нашем аэродроме. Из кабины вылезает Серов. Здесь после теплохода мы встретились впервые. Слышу, говорит технику, чтобы тот быстренько заправил. Потом отходит, увидел меня, раскрыл широкие объятия. Прилетел он все такой же веселый, жизнерадостный, сразу начал делиться впечатлениями о работе, спрашивает, как у нас. Мы отвечаем. У нас тоже были успехи. Видим, Серов не просто рад за нашу эскадрилью, а по-настоящему интересуется работой других людей. Это замечательно всегда действовало на товарищей. Каждый как-то яснее сознавал ценность своей работы и хотел сделать ее еще лучше. Это было чудесное качество Анатолия, настоящий дар.
