Тут, же он стал обсуждать, как действовать совместными усилиями, нарисовал целый план воздушного нападения на фашистов соединенными силами. План был пока, самый общий, но мы сразу поняли, что тут кроется большая мысль, результат широких и смелых расчетов.
Позднее, на совещании летчиков фронта, я услышал этот план снова, но уже в разработанном виде, с учетом фронтовой обстановки, наших сил и сил противника, причем, несмотря на численный перевес авиации фашистов, серовский план внушал нам уверенность в победе. Серов потом и на деле доказал, что был прав.
Серов и Якушин стали время от времени бывать в Мадриде, навещали Смирнова, втроем ходили по площадям и улицам столицы, наблюдали жизнь этого города-лагеря.
Вот шагает отряд народной милиции. Он уходит на фронт. Мужчины и женщины. Рядом с пожилым рабочим идет мальчик лет четырнадцати, в коротких штанах, с патронной сумкой у пояса. Мальчик левой рукой поддерживает приклад винтовки. На кудрявой голове ловко сидит берет. Глаза сверкают, губы твердо сжаты... Или вот, навстречу идут женщины - тоже на фронт. Среди них две совсем юные девушки, тонкие и высокие, твердо шагающие в шеренге и спокойно глядящие вперед. Знают, что идут не на прогулку, что впереди - возможная гибель. Они готовы на подвиг. Для них лучше смерть, чем жизнь на коленях.
Серов наблюдал сцену прощания шахтера с матерью и маленьким сыном. Старуха бежала рядом с колонной, держа за руку трехлетнего малыша. Шахтер остановился, нагнулся поцеловать маленького. Видно, семья догнала его в Мадриде, он ушел, не успев попрощаться: Родина торопила.
Однажды на площади происходил митинг. На трибуне стояла высокая величественная женщина, словно олицетворявшая народную Испанию. Анатолий с волнением и восторгом слушал ее звучный и сильный голос, зажигающий в сердце мужество и энтузиазм. Это была Пасионария - коммунистка Долорес Ибаррури. Русский летчик вместе с бойцами Народной армии громко, торжественно повторял: "Они не пройдут!"
Одну из песен о Мадриде, которую распевали повсюду, Серов выучил наизусть и, вернувшись домой, в свою эскадрилью, пел ее вместе с механиком Карлосом:
Через мост наш - мост французский,
Мамита миа{9},
Никто не пройдет:
Дружины его охраняют.
Через Кассо дель Кампо,
Мамита миа,
И Мансанарес
Лезут мавры,
Мамита миа.
Не пройдут, застрянут,
Мадрид - страны защита,
Мамита миа,
Пусть бомбы с неба
Весь день, - мадридцы
Над ними смеются.
Уж мавры уходят,
Мамита миа,
Уходят в свою землю.
За нами победа!
За рабочим народом,
Мамита миа,
За нами победа!
"Мадрид - страны защита", - так пелось в этой песне. Тысячи сынов Испании стекались под стены столицы, чтобы, защищая ее, спасти страну от фашистских зверств. Вместе с ними, в одном ряду с добровольцами различных стран мира, самоотверженно бился с врагами народной Испании и Анатолий Серов.
В своей книге "Испанский ветер" Борис Смирнов рассказывает подробно о массовом воздушном бое над Мадридом. Обе эскадрильи сражались против "фиатов", которые пытались взять численным превосходством и, несмотря на беспощадные атаки "мушек" и "чатос", не уступали и не ретировались, как делали раньше. Серов во главе десяти "чатос" вел бой с "фиато", которые насчитывали больше двадцати самолетов. Сбиты были первые машины противника, но он не отступал. Воздушный бой постепенно перемещался к центру города. Тогда по знаку своего командира эскадрилья - "мушек" напала на врага. Итальянцы, дравшиеся на "фиатах", упорствовали. Их упорство вскоре разъяснилось. Появилась восьмерка немецких машин новой конструкции. Это были "мессершмитты".
"Говорят, в эту минуту замер весь Мадрид, наблюдавший за воздушным боем. Монопланы отвлекли не только наше внимание, - "фиаты", видимо, уже торжествуя победу, прекратили атаки.
И это была первая ошибка фашистов.
Немцы допустили и вторую ошибку. Они, очевидно, хорошо знали, что "чатос", на которых летал Серов, - машины маневренные, но с меньшей скоростью на пикировании, чем все остальные самолеты. Может быть, им было известно также, что нашими "чатос" управляют летчики, не знавшие поражений, и фашистам не терпелось в первую очередь разделаться именно с ними. Во всяком случае, они самонадеянно, всем строем обрушились на эскадрилью Серова. И это позволило нам свободно ударить по немцам.
Удар был сильным. Строй немцев раскололся. В первую же минуту острой, смертельной схватки Бутрыму удалось основательно зажать одного гитлеровца. Тот попытался уйти от Бутрыма глубоким виражом, но Петр смело, почти отчаянно, по диагонали срезал расстояние и ударил по фашисту из двух пулеметов. Бил он наверняка, целясь прямо в летчика. И новенький лакированный моноплан, которому франкисты пророчили верную победу, неуклюже повалился вниз. В мадридском небе ему удалось пробыть всего несколько минут.
Это был переломный момент боя. "Фиаты" заметались. Теряя самообладание, гитлеровцы скопом ринулись на нашу эскадрилью. Но это освободило руки Серову. Пользуясь его поддержкой, мы не упускали инициативы, и, удачно поймав на перекрестке прицела немецкую машину, я точно ударил по ней. Самолет не загорелся, но, по-видимому, мне удалось вывести из строя управление машиной, и фашистский летчик вынужден был выброситься с парашютом".
Одержав победу, обе эскадрильи собрались над центром Мадрида. И, разлетаясь по своим аэродромам, на прощание покачали крыльями самолетов. "С особой силой эти безмолвные сигналы несли сегодня от одной машины к другой наши чувства дружбы, взаимной благодарности и гордости друг другом..."
Уже идя на снижение к своему аэродрому, Смирнов заметил, что следом летит и снижается "чатос".
"Кто это? Не Серов ли?
Ну, конечно он! "Чатос" приземляется вслед за мной. Оборачиваюсь и вижу, как, заруливая, Анатолий широко улыбается. Через минуту я уже "похрустываю" в его объятиях. Он крутит меня в воздухе, целует и опускает на землю.
- Молодец, Борька! А где Петр? А-а! Вон он!..
Через секунду Бутрым с опаской доверяется железным объятиям Толи".
Серова окружают летчики, засыпают его вопросами. Оказывается, во время боя он следил за каждым и видел, как тот или другой товарищ сбил врага, а кому попало...
"У Серова замечательное, неоценимое качество, - пишет Б. Смирнов, которым владеет далеко не каждый летчик, - ему удается видеть почти все, что происходит в воздушном бою".
Из только что пережитого и удачного сражения он уже делает выводы: при новых встречах надо взаимодействовать друг с другом и тем нарушать взаимодействие врагов. "Сегодня неплохое начало. Немцы и итальянцы потирают сейчас свои шишки. Но ясно - надеются отплатить нам при первой же возможности".
