Эти спиритические забавы вызвали неоднозначную реакцию со стороны упомянутых лиц. Так, на очередном сеансе у императора Александра II, который состоялся в ноябре 1858 г., обе императрицы – Мария Александровна и Александра Федоровна – не присутствовали, хотя столовращатель сделал всё, чтобы заинтересовать царственных особ. По свидетельству А. Ф. Тютчевой, «стол поднялся, завертелся и застучал, выбивая такт гимна «Боже, царя храни». Сама же фрейлина, оценивая эти забавы, констатировала: «Во всем этом странная смесь глупости и чего-то сверхъестественного»309.
Немало способствовала популярности спиритизма среди российской аристократии и жена великого князя Константина Николаевича, великая княгиня Александра Иосифовна. Истеричка по природе, она не только охотно принимала в Мраморном дворце заезжих знаменитостей, но и искала своих, «отечественных» медиумов. Как водится, из этих «поисков» вышла очередная скандальная история, которую, конечно, всеми силами постарались замять.
Когда интерес высшего света к «Юму-столовращателю» иссяк, он начал проводить сеансы среди российской интеллигенции. К этим сеансам большинство отнеслось скептически. Однако нашлись и горячие сторонники. Среди них оказались А. Н. Аксаков и профессора А. М. Бутлеров и Н. П. Вагнер. В результате в 1871 г., по предложению Д. И. Менделеева, при Петербургском университете была создана комиссия (32 человека) для изучения спиритических явлений, которая признала спиритизм суеверием. Тем не менее в среде и интеллигенции, и аристократии, и членов императорской фамилии спиритические сеансы проводились довольно регулярно.
Когда в семье Александра II подросли младшие сыновья Сергей и Павел, то и они побывали на спиритических сеансах. При этом, участвуя из любопытства в этом действе, они выражали решительное недоумение теми лицами свиты, которые принимали спиритизм всерьез. Это отношение они, видимо, унаследовали от матери и воспитательницы Анны Федоровны Тютчевой.
Мода на спиритизм в императорской семье сохранялась вплоть до начала XX в. Последний всплеск этого увлечения пришелся на период с 1903 по 1904 г., когда Николай II и Александра Федоровна принимали участие в спиритических сеансах, устраиваемых черногорками Милицей и Станой, на которых те «вызывали» дух Александра III, чтобы он давал своему сыну политические рекомендации. Эти увлечения довольно быстро угасли, но на всю жизнь императрица сохранила любимый символ – свастику, которую она воспринимала как символ возрождения. Вплоть до своей смерти императрица носила на руке простой перстенек с эмблемой свастики310. Одна из подруг императрицы объясняла это пристрастие к свастике следующим образом: «В ее глазах она представляла собой не амулет, а некий символ. По ее словам, древние считали свастику источником движения, эмблемой божественного начала»311.
Так называемые рыцарские карусели появились при российском императорском дворе еще при Екатерине II. Это галантное развлечение, связанное с постановкой «танцев на лошадях», предполагало тщательную подготовку и высокую квалификацию участников. От всадников требовались безупречная техника выездки и умение естественно чувствовать себя в средневековых костюмах.
В XIX в. заметным событием в развлекательной практике российского императорского двора стали карусели, проводимые в период царствования Николая I. Император-рыцарь, всячески поддерживавший культ прекрасной дамы – императрицы Александры Федоровны, счел возможным и даже необходимым организовать несколько таких каруселей. Соответствующий антураж уже был фактически готов. В императорском Арсенале хранилась роскошная коллекция подлинных рыцарских доспехов, а в пригородах были сооружены модные в то время строения в готическом стиле.
Непосредственным поводом для организации самой известной рыцарской карусели стало приближающееся 25-летие обручения императора Николая I и императрицы Александры Федоровны в 1842 г.
Техническая подготовка к карусели началась за два месяца до ее проведения. Был определен круг участников. Конечно, главными действующими лицами являлись юбиляры – Николай Павлович и Александра Федоровна. Во время поста 1842 г. были проведены репетиции в Михайловском манеже Петербурга, сшиты платья и подогнаны доспехи.
Михайловский манеж к этому времени стал привычным местом проведения подобных мероприятий. Так, В. А. Жуковский в одном из писем упоминал о карусели, состоявшейся там 2 апреля 1828 г.: «Была два раза карусель, то есть 16 пар дам и мужчин верхами в Михайловском манеже. Видеть это было очень приятно. Дамы были одеты в обыкновенное суконное верховое платье; все почти в черном с белыми кавалергардскими фуражками на головах. Царица была лучше всех, она удивительно ловка верхом»312.
Рыцарская карусель 1842 г. прошла в два этапа. В конце апреля 1842 г. в Михайловском манеже, «для своих», под контролем Николая I была проведена генеральная репетиция карусели. Она прошла без исторических костюмов и в отсутствие главного действующего лица – императрицы Александры Федоровны.
Главное представление рыцарской карусели состоялось 23 мая 1842 г. в Царском Селе, на площадке перед Александровским дворцом. Уже здесь все действо строилось вокруг императрицы, которая в костюме средневековой дамы восседала в седле. Кавалеры, окружавшие императрицу, были в подлинных бесценных «максимилиановских» доспехах средневековых рыцарей, взятых «на прокат» из императорского Арсенала.
Всего в карусели участвовало шестнадцать пар, которые сначала проехали торжественным маршем, а затем составили кадрили, шены и прочие танцевальные фигуры. Все мероприятие продолжалось полтора часа: с семи часов до половины девятого вечера. Зрителей было очень мало, только родственники участвующих в карусели лиц313.
В последующие годы рыцарские карусели также проводились, но уже с меньшим размахом. Так, подшефные «синие» кирасиры императрицы Марии Федоровны по случаю полковых праздников периодически устраивали для нее рыцарские карусели в 1880—1890-х гг. Последняя карусель, устроенная для императрицы подшефными кавалергардами, состоялась 20 марта 1914 г. Мария Федоровна в этот день записала в дневнике: «В 9 часов вечера я и Мари отправились на caroussel, устроенную кавалергардами. Все также прошло прекрасно и невероятно весело»314.
Существует предание, что карточные игры были изобретены во Франции для забавы слабоумного французского короля Карла VI (1380–1422), которого прозвали Безумным. Следовательно, карты, «по месту рождения», являлись древнейшей придворной игрой. Однако фактически карты появились много раньше, по крайней мере, известно, что в 1132 г. в Китае они уже были в повсеместном употреблении.
