войны и Багамских островов и усердно лоббировал работу в качестве посла в Соединенных Штатах или генерал-губернатора Канады. Во дворце шли серьезные дискуссии по поводу «виндзорской проблемы».
«Как вы знаете, я когда-то был тесно связан с принцем Уэльским, и с тех пор, как началась эта связь, почти 25 лет назад, я не думаю, что какие-либо проблемы в моей жизни доставляли мне столько беспокойства, как его проблемы», – написал Томми Ласеллс личному секретарю Черчилля Джону Мартину [494].
Ласеллс изложил четыре возможности для герцога:
1. Выполняйте посольскую или консульскую работу за рубежом.
2. Живите в этой стране как квази-младший брат короля.
3. Живите в этой стране как частное лицо и посвятите свое огромное богатство какому-нибудь полезному предмету, в котором заинтересованы.
4. Сделайте то же самое в США [495].
У всех вариантов были свои проблемы. Что касается первого варианта, Ласеллс чувствовал, что «в британском космосе нет официального места для бывшего короля. Как может человек, отрекшийся от Британской короны, лично представлять суверенное или даже безличное правительство Ее Величества?» Он утверждал, что герцог не мог отличить «лес общественного блага от деревьев личной выгоды» и что у него была «подобная Ровоаму – склонность связываться с нежелательными и опасными партнерами. Последнее, возможно, уменьшилось. Но эпизоды с негодяем Бедо и вопиющим Греном заставляют думать обратное» [496].
Второй и третий варианты были непрактичны – «в Англии нет места для двух королей» – и обошлись бы герцогу в 20 000 фунтов стерлингов налогов. Оставался только четвертый. Ласеллс писал:
«Принц, как я понимаю, один из богатейших людей в мире, без каких-либо обременений. Он мог бы создать себе очаровательный дом – чего у него еще никогда не было; мог бы прекрасно использовать свои деньги, продвигая свои интересы. Стеттиниус сказал мне, что в настоящее время он поглощен обезвоживанием овощей. Звучит несколько скучно для мужчины среднего возраста, но это полезно и, возможно, забавно, как сельское хозяйство, животноводство и так далее…»
Ласеллс пришел к выводу, «что наилучший шанс для собственного счастья принца и для мира во всем мире заключается в том, чтобы он принял курс (4)» [497].
Ответ Черчилля состоял в том, что «следует послать кого-то, приемлемого как для короля, так и для герцога, чтобы обсудить все это с последним, выяснить, чего он желает и что он будет или не будет делать» [498]. Пришло время вызвать Уолтера Монктона.
Дискуссии продолжались в течение всего лета. Король предложил должность посла в Южной Америке, но Галифакс был менее заинтересован, предпочитая, чтобы герцог поселился как частное лицо во Франции или Соединенных Штатах. Поговаривали о губернаторстве Мадраса, Черчилль предложил стать губернатором Цейлона. Маккензи Кинг, премьер-министр Канады, был непреклонен в том, что герцог не может сменить графа Этлона на посту генерал-губернатора Канады [499].
Наконец, в телеграмме Черчиллю с пометкой «Строго конфиденциально и лично» король четко изложил взгляды семьи. «В любой дискуссии о его будущем, возможно, вы бы выдвинули мое убеждение, которое вы уже знаете, а именно, что его счастью лучше всего будет способствовать переезд в США. Повторите, США» [500].
Тем временем Виндзоры вернулись в Соединенные Штаты, остановившись у своего друга Роберта Янга в Палм-Бич. Там Уоллис была госпитализирована в больницу Рузвельта в Нью-Йорке для удаления аппендикса. Тогда выяснилось, что у нее рак желудка [501].
Возник еще один кризис. В Нью-Йорке Герцог позвонил в ФБР, чтобы сообщить, что его шантажировала бывшая подруга Рода Таннер Даблдей, с которой «он довольно часто встречался (с ней) в течение пяти или шести лет». Даблдей некоторое время доставляла ему неприятности, написав после его женитьбы, «утверждая, что он должен был жениться на ней». В 1941 году она пригрозила написать об их отношениях в своих мемуарах – герцог передал это дело в руки своих адвокатов. В октябре 1943 года, во время визита в Нью-Йорк, Эдуард «получил от нее несколько драгоценностей вместе с запиской, в которой говорилось, что самое меньшее, что она могла сделать, это купить украшения. Их он передал своему адвокату» [502].
Таннер была того же возраста, что и герцог, и дебютировала в высшем свете в 1913 году. Два года спустя она вышла замуж за Феликса Даблдея, члена издательской семьи – они развелись в 1924 году, позже она подала на него в суд с требованием вернуть 10 000 долларов алиментов. С 1924 по 1932 год она вращалась в тех же кругах, что и принц Уэльский, и, вероятно, в этот период у них был роман.
Вернувшись в Соединенные Штаты, она завязала отношения с бизнесменом Гарольдом Маккормиком, успешно отсудив у него 65 000 долларов за нарушение обещания, когда он не женился на ней. В следующем году ФБР отметило, что она сделала аборт и пригрозила выдвинуть обвинения в изнасиловании против владельца чистокровной скаковой лошади Луи Роуэна, 21-летнего сына итальянской принцессы Орсини. Сильно пьющая и психически неуравновешенная, к августу 1944 года она работала продавщицей в меховом магазине Гюнтера на Пятой авеню.
Агент ФБР Джером Дойл видел Эдуарда в Уолдорф-Тауэрс 29 августа. «Герцог был очень, очень впечатлен полученной информацией, – сказал Гуверу заместитель директора ФБР Эдвард Тамм. – На самом деле, мистер Дойл заявил, что он три раза чуть не упал со стула, когда понял, с кем он чуть не связался. Он хотел быть уверенным, что вы понимаете, как высоко он ценит эту информацию» [503]. Герцог больше ничего не слышал от миссис Даблдей, и дело было замято, но для властей это стало еще одним доказательством неловкости его личной жизни [504].
Это было не единственное его сотрудничество с ФБР. В июне журналистка Хелен Уорден опубликовала длинный и критический обзор герцогини в журнале «Американ Меркьюри». Статья была основана на интервью с рядом знакомых и розничными торговцами, которых часто посещала Уоллис. В материале говорилось, что герцогиня была расточительной, амбициозной – «она мечтала, чтобы герцог был назначен вице-королем
