Мы с ней лет двадцать поддерживали связь, помогали, потом переписка прекратилась в связи с ее уходом в мир иной.
Супруга Галина Тимофеевна все время работала в школе № 1 в Мотыгино преподавателем математики и несколько лет завучем. Жила по общим правилам, без всяких привилегий, как все ходила в магазин, стояла в очередях, хотя, конечно, отношение-то к нам было другое в связи с моей должностью. С детства я был охотник и рыбак, этим попутно занимался и в геологии. И здесь, казалось бы, представилась большая вольность, но теперь не было времени, да и вокруг меня был негласный надзор. Не хотелось попасть в браконьеры, опростоволоситься не только на весь район, но и в крае. А дела были соблазнительные, что азарту трудно было устоять. Люди кое-где использовали браконьерские орудия лова.
Первая весна на Ангаре – это неописуемая красота природы. Я почти каждый вечер выходил на обрывистый берег реки недалеко от моего жилья и работы и наблюдал, как с таянием снега набухает ангарский лед. Он начинает темнеть, вода перед ледоходом выпирает и образует забереги. И вот все ждут ледохода. Ждем сообщения, где по Ангаре уже пошли подвижки льда. И как только начался ледоход, все жители поселка выходят на берег смотреть, как река несет большие льдины. На реке появляется водоплавающая птица – гуси и утки всех пород. На берегу в это время стоят простые обыватели и ребятишки, а коренные ангарцы-промысловики к ледоходу уже подготовились – приготовили свои лодки, рыболовные снасти, охотники уже пошили белые халаты и головные уборы, покрасили в белый цвет свои маленькие лодки-обласки. С ледоходом спускают их в реку и плывут вместе со льдом, охотясь на гусей и уток. Это очень смелое и рискованное занятие, требует мастерства и ловкости.
Правда, в районе Мотыгино проходит не само русло Ангары, а ее протоки, непригодной для навигации судов, и во время ледохода ее обычно забивает лед, напыжует его в ней, а потом долго тает. Река уже освободится ото льда, а в протоке еще он стоит. Поэтому в дальнейшем я ездил смотреть ледоход на Ангаре в п. Рыбное, это где-то в 10 км ниже по течению от Мотыгино. Там стоит отвесная береговая скала, и вот с нее это зрелище просто завораживающее, и часами можно им любоваться. Что только не несет со льдом, река сама себя очищает от мусора и свои берега от хлама природного и порожденного человеком.
Весна в этих местах чувствуется не только на реке. Как преображается лес! Все здесь оживает, воздух становится напоенным ароматами хвои. Появляется столько лесных птиц, думаешь, откуда только взялись. Еще в конце марта начинают токовать косачи (тетерева) и глухари на деревьях и лесных полянах. Их предбрачная пора такая красочная, что в это время не хочется стрелять эту птицу. Уж больно в это время красив косач со своей яркой окраской головы и пышным хвостом, становится густо-черным на фоне белого снега и при этом громко «чувышкает». На эти тока я весной специально ездил посмотреть за десятки километров от Мотыгино в сторону Южно-Енисейска и Партизанска и Рыбного.
Примерно в это же время прилетают в Приангарье скворцы. В первую же весну я повесил во дворе своего дома два скворечника, и каждый год в одном из них они жили и выводили птенцов, радуя нас игристым своим щебетаньем по утрам.
Там, на Ангаре, я впервые посмотрел восход солнца в пасхальный день. Еще в детстве моя бабонька меня убеждала, что в день Пасхи солнце «играет». И вот все эти годы я пытался проверить, действительно ли это так. Но в жизни получалось так, что в пасхальное утро часто стояла мрачная погода и солнца не видно, а в Красноярске даже в солнечную погоду над городом висит смог, и такого, как в Мотыгино, зрелища не увидишь. Я его наблюдал с крыльца своего дома. Восход солнца в тот день был необычно яркий, вокруг него появлялись круги, оно горело ярко, и когда на него долго смотришь, то глаза начинали слезиться. Казалось, что солнце то поднимается, то опускается на горизонте, и создается видимость его движения и игры. Но это было один-единственный раз, когда я его наблюдал на совершенно чистом горизонте.
Шофером мне «по наследству» достался Константин Владимирович Панов, отчество, может быть, и забыл. Настоящий ангарец, из местных жителей. Как он говорил, у него в роду была и цыганская кровинка. Был он крепкий, красивый деревенский мужик, очень степенный, рассудительный, несуетливый. Его жена Валя была тоже ангарка, крупная, красивая женщина – в общем, пара, достойная друг друга. Он работал у нас, а Валя бухгалтером в школе. У них было трое детей, два парня и дочь Наташа, ровесница нашей Татьяны. Шофер он был со стажем, в машине разбирался хорошо, водил ее аккуратно, любил порядок и сам был опрятным и уважительным человеком, ему можно было доверять. Поэтому у нас с ним сразу сложились хорошие и просто товарищеские отношения. Я им был полностью доволен.
Константин был рыбак и охотник до мозга костей. Он добывал и сохатого, и гуся, и белку, и лисицу. Сохатых стрелял на солонцах в устьевой части реки Каменки. Гуси были перелетные, они любили садиться на льдины, которые несло по Ангаре. Здесь в скрадках и на льдинах их и подстерегали охотники в маскхалатах. В это время Константин брал отпуск. Особенно он был заражен охотой на гусей. В маленькой лодке-долблянке он забирался среди льдов до середины Ангары, плыл вместе со льдом и гусями вниз по течению и по возможности их отстреливал. Были у него случаи, когда его лодка переворачивалась и он оказывался в ледяной воде. В конечном счете, от рыбалки и охоты он получил острый радикулит и впоследствии вынужден был прекратить шоферскую работу.
Константин очень метко стрелял из ружья, винтовки и «тозовки». Однажды мы с ним поехали в лес срубить несколько новогодних елочек. Он встал на лыжи, взял топор и пошел в ельник. Минут через пятнадцать тащит три елки и зайца. Я спрашиваю: «Где ты взял зайца?» Он отвечает: «Увидел его в лесу, бросил топорик в него и убил». Вот ловкий таежник! У него была заповедь: никогда не рассказывать правду о том, сколько чего выудил, поймал, застрелил. Даже мне правды не говорил, а отвечал, что поймал малость или немного «сегоды». А скажет правду только через год. Так у них, ангарцев, было заведено.
Костя любил выпить и любил петь, и
