в молодости, наверное, любил и девиц, он был видным и обходительным с женским полом.
Когда наступила первая весна, то мне показалось странным, что в это время во всем Приангарье у людей появилась особая активность, наверное, потому что Ангара издавна является для них кормилицей. И весь сезон, пока река вскрыта ото льда, на ней идет рыбный промысел. С проходом ледохода на ее водных заливах, протоках, курьях расставляется большое количество сетей. Идет государственный промысел. Вернее, частный промысел, но по договорам с райпотребсоюзом и другими заготовительными организациями по лицензии. В это время рыба идет к берегам, затопленным водой, на икромет. Как только река вошла в свое русло, вид промысла меняется. Если в первый этап ловили в основном щуку, сорогу, ельца, окуня, язя, так называемую на Ангаре сорную рыбу, то теперь начинался ночной промысел, ловля наплавными сетями осетра, стерляди, сига. Это по времени почти весь июнь до потепления воды, и сетями ловят только ночью. Дальше начинается ловля на удочки, закидушки и спиннинги хариуса, ленка в приустьевых речках, впадающих в Ангару, и щук на плесах. А когда наступает июльская жара, то к берегам Ангары, где пробивают себе путь холодные ключи, подходят таймени, и их уже ловят неводом или спиннингом.
В поздний летний период промысел на Ангаре в основном затухает, и вновь он оживает с наступлением заморозков. Вода в реке становится холоднее, рыба группируется в стаи, косяки и подходит к заросшим травой островам или в другие места, где достаточно пищи, и лов опять идет ставными сетями. Промысловики и так называемые браконьеры орудуют на реке весь навигационный период. Поздней осенью раньше велся основной лов так называемой красной рыбы – стерляди и осетров. Дело в том, что эта порода рыб в обычное время гуляет по всей реке в поисках пищи, и места скопления их может знать только знаток. А вот к осени осетровые, нагуляв жир, опять скапливаются в определенных местах – глубоких ямах для зимнего отстоя. Там они образуют целые напластования, внизу находятся более крупные особи, наверху – более мелкие.
В бассейне нижнего течения Ангары было несколько таких глубоких ям, в которых скапливались стерляди и осетры. В нашем районе была так называемая Рыбинская яма. Дальше вверх по Ангаре Каменская яма и другие, более мелкие. В старые времена здесь лов рыбы проходил организованно. Местными обществами людей, конечно, под контролем властей, определялись даты, время начала лова на этих ямах. Сюда съезжались рыбаки на всех видах плавающих средств со всей ангарской, тасеевской и енисейской округи, и каждый расставлял свои сети ниже этих ям. И по команде старшего начинали «ботать» эти ямы, где уже скопилась рыба. После шума, созданного боталами и сброшенными в воду камнями, потревоженная рыба начинала спускаться вниз по реке или немного поднималась вверх, а там попадала в сети и ловушки. Таким образом, рыбы ловили очень много. Выловленную рыбу насаживали на куканы, и она оставалась в воде еще очень долго живой. Ее сплавляли, отправляли потребителям или забирали домой, обеспечивая себя на зиму. Но в наше время ямы опустели, поскольку по ним один за другим проходили большие ангарские плоты, а в кормовой части плота болталась многотонная цепь для управления плотом. Проходя по яме, распугивали всю рыбу, и она уходила в другие места.
Малые реки все горного характера, и на них обычно рыбачили удочкой, все лето вылавливая хариуса, ленка, тайменя, чебака, ельцов и даже щук с налимом.
Существовал еще один запретный лов рыбы, которым пользовались местные жители, – самоловами, самый что ни на есть жестокий лов рыбы, правильно, что называется браконьерским. Он связан с установкой в реке переметов – прикрепленных к длинной бечеве острых проволочных уд. Браконьеры этим способом пользуются весь летний сезон.
Вкратце я рассказал о рыбной ловле на Ангаре, но это целая наука и двумя словами все не расскажешь, а самому посмотреть и попробовать было очень занятно.
Как я уже говорил, только начинались забереги на Ангаре, сразу я отпускал в отпуск и помощника Владимира Панкратова, и шофера Константина Панова – они уже не могли спокойно сидеть на месте, бегали смотреть, что делается на реке, – типичные ангарцы.
Прощаясь со мной перед отпуском, Панкратов пригласил меня приехать к ним на остров и посмотреть, как они рыбачат, тем более это близко от Мотыгино. Я дал согласие, и в один из погожих дней я поехал к рыбакам. Они работали по договору и там уже были обустроены. Первым делом они предложили отведать мне ухи. Но я хотел посмотреть, как они ставят сети. Они сказали, что сети уже расставлены, нужно только их проверить. Дали мне деревянную лодку с веслами и показали, куда плыть, чтобы проверить сети, – хоть одну, хоть все, их наплава видно по воде. Я, конечно, не первый раз работал с сетями, но на Ангаре впервые. Подплываю к первой сети, а она уже забита рыбой. Стал я вытаскивать рыбу из сетей, а дело это оказалось сложным и муторным. Особенно было сложно выпутать без сноровки окуней. Они все крупные, ершистые, с брюхами, набитыми икрой или молоками. А щуки так запутывали сеть, что не знаешь, с какой ячейки к ним подобраться, чтобы выбрать из сети. Хорошо освобождалась только сорога. Я с десяток рыб вынул из сети, наколол до крови свои пальцы и, сказав себе – хватит, погреб к рыбакам.
Но без застолья не обошлось. Да и не нами был установлен порядок: едешь на рыбалку, бери с собой «горючее», водку или коньяк, вино почему-то там не пили, но и самогонка хорошо шла. Я следовал обычаям, поэтому взял две бутылки водки, и мы хорошо на воздухе у костра под уху посидели. Потом меня на моторной лодке провезли по ангарским курьям и протокам. Здесь я уже сидел на носу лодки с ружьем, а Панкратов лихо правил, и то справа, то слева от берегов взлетали утки. Я умудрился трех убить. Влет я редко попадаю, а здесь удача сопутствовала мне.
Первый пример заразительный, и мне очень понравилось на реке, потом я много раз проводил свое свободное время с рыбаками. В тот же год, но уже в июне, меня сагитировали на рыбалку эти же двое: помощник и шофер, проплыть наплавной сетью по Ангаре между Мотыгино и Рыбной. Это водное пространство охранялось рыбнадзором, и туда боялись показываться с наплавными сетями. Но мои помощники уже договорились, в порядке исключения, с рыбнадзором – они дали согласие пустить
