Возможно, в этой связи следует отметить, что, к сожалению, такие воззрения слишком сильно расходились с действительностью, и «соблюдение военной тайны» в действующих войсках не относилось к славным страницам германской военной истории. Из появившейся в послевоенные годы литературы следует, что противник был очень хорошо информирован о соединениях, формировавшихся во Франции, и о трудностях с их оснащением необходимым оружием и военной техникой. Контакты с гражданским населением способствовали тому, что даже мелкие подробности очень быстро становились известны противнику. С известной долей вероятности можно было предположить, что, например, на соответствующих британских картах было нанесено гораздо больше сведений, чем одна только информация о том, что полк «Крампнитц-ланд» в действительности является 108-м панцер-гренадерским полком и что его штаб находится в городке Рошезервьер, штаб 1-го батальона расположен в Ле-Брузиль, а 2-го — в Ле-Пуаре.
После завершения обучения на учебном полигоне Шан-дю-Ришар подразделения дивизии уже не вернулись в места своего расквартирования, а были передислоцированы на восток на новые квартиры в районе Пуатье — Партене — Шательро. В отношении численности личного состава и уровня его боевой подготовки дивизия находилась в полной боевой готовности. Однако обеспечение боевой техникой и теперь оставляло желать лучшего.
Танковый полк был в состоянии обеспечить командирскими танками, танками Pz. IV и штурмовыми орудиями только свой штаб и 3-й батальон, да и то не полностью. 1-й батальон, который еще целый год должен был ждать положенные ему по штату «Пантеры», тренировался на французских танках типа «Сомуа», «Гочкис» и «Рено» и был не готов к введению в действие.
Легкие транспортные средства — бронетранспортеры и боевые разведывательные машины — имелись только в 14-м танковом разведывательном батальоне, в 1-й роте 103-го панцер-гренадерского полка и в 3-й роте 13-го танкового саперного батальона, да и то в ограниченном количестве. Большая часть гренадерских подразделений не имела бронетранспортеров, более того, она не располагала даже достаточным количеством моторных транспортных средств. Кроме того, в обоих полках не было 150-мм полевых орудий для оснащения своих тяжелых рот. Не хватало мощных тягачей, как у них, так и у зенитно-артиллерийского дивизиона. Лучше всего дела обстояли в танковом артиллерийском полку, 1-й дивизион которого удалось оснастить самоходными артиллерийскими установками, а 2-й и 3-й дивизионы были полностью моторизованы.
Наконец, в сентябре 1943 года после разговора командира дивизии с инспектором танковых войск генерал-полковником Гудерианом в Нанте нашей дивизии было обещано выделить 600 новеньких грузовиков из запасов 25-й танковой дивизии, прибывшей из Норвегии и также находившейся в стадии формирования. Тем самым обеспечивалась высокая мобильность дивизии. В начале октября поступило свежее пополнение, но в своей массе оно не отвечало ни по возрастному составу, ни по уровню своей подготовки требованиям, предъявляемым к личному составу дивизий, которым предстояло в ближайшем будущем отправиться на Восточный фронт. Поэтому мы были вынуждены оставить новобранцев на попечение младших командиров. Для их обстоятельной подготовки у нас уже не оставалось времени.
1 и 2 октября во время крупных учений была еще раз проверена боевая готовность всей дивизии. После того как 5 октября поступил соответствующий приказ, началась подготовка к передислокации дивизии.
Были отозваны все отпускники и прикомандированные к другим частям и проведены необходимые штатные перемещения. Те подразделения, которые были созданы для выполнения заданий по охранению и несению гарнизонной службы в зоне оккупации, были расформированы или переданы в другие воинские части.
При этом надо было преодолеть множество трудностей, которые не в последнюю очередь возникли из-за того, что большое число неполученных транспортных средств мы должны были принять только в ходе передислокации. 6 октября для официального прощания с дивизией прибыл генерал танковых войск барон Гейер фон Швеппенбург. Посетивший дивизию с кратким визитом генерал Кюн, командир «старой» 14-й танковой дивизии во время Югославской кампании и наступления на Украине, пожелал ей успеха.
12 октября генерал-майор Зиберг выехал в ставку фюрера, чтобы получить последние указания и приказы, а уже 17 октября первые эшелоны с личным составом и военной техникой дивизии отправились на восток.
Глава 12.
ПЕРЕБРОСКА НА УКРАИНУ И ПЕРВЫЕ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В РАЙОНЕ СЕВЕРНЕЕ КРИВОГО РОГА
(17.10.1943–14.11.1943)
Все сомнения, возникавшие до сих пор относительно посылки на фронт дивизии, не полностью укомплектованной бронетехникой, казалось, утратили свое значение в свете тех тревожных сообщений, которые поступали в штаб дивизии во время ее переброски по железной дороге. Даже если в военных сводках вермахта и не говорилось напрямую о поражениях, то из быстрой смены названных в них районов боя нетрудно было сделать вывод, что сухопутные войска Восточного фронта находились в крайне сложном положении и что, несмотря на отчаянные усилия, им не на всех участках удавалось сдерживать накатывавшиеся волны советского наступления. Особенно опасно обострилось положение на южном участке Восточного фронта, в районе действия групп армий «А» и «Юг».
Во всяком случае, такое развитие событий возникло не случайно, у него была своя длинная предыстория. Свое начало она берет еще в дни Сталинградской битвы. Потеря 6-й армии и последующий разгром союзных итальянских, венгерских и румынских армий на Дону и на реке Чир привели к целому ряду тяжелых, кровопролитных оборонительных и арьергардных боев, которые в середине года только однажды были на короткое время прерваны кратковременным наступлением в районе Харькова. Измотанные и обескровленные немецкие соединения постепенно, шаг за шагом вытеснялись на запад противником, многократно превосходившим их в живой силе и технике. В конце концов они закрепились на плохо оборудованном оборонительном рубеже, который протянулся от Чернигова вниз по Днепру до Днепропетровска, затем от поселка Любимовка он поворачивал на юг, к побережью Азовского моря. На правом фланге этого оборонительного рубежа располагалась 17-я армия, занявшая Крым, затем по обе стороны от Мелитополя занимала позиции заново сформированная 6-я армия, а между Запорожьем и Кременчугом находилась 1-я танковая армия. Дальше с севера к ней примыкали 8-я армия и 4-я танковая армия.
Сначала противник прощупывал этот новый фронт очень робко. Нигде не происходило крупных сражений, велись лишь бои местного значения. И только с середины октября, когда их соединения были доукомплектованы, значительно усилены и перегруппированы в четыре Украинских фронта, Советы продолжили свое наступление.
