С. 58 Торнтон Елена (урожд. Мамм фон Шварценштейн; 1906—1979) – четвертая жена Э. Уилсона, дочь Питера Арнольда Готлиба Мамм фон Шварценштейна и Ольги Струве, дочери Карла Струве, посла Российской империи в США.
Левины – общие друзья Набоковых и Уилсона: американский литературовед, преподаватель, а затем и профессор Гарвардского университета Гарри Левин (1912—1994) и его жена, переводчица Елена Ивановна (урожд. Зарудная; 1903—2007).
Бахрах Александр Васильевич (1902—1985) – критик, мемуарист; во время Второй мировой войны несколько лет прожил в грасском доме Буниных, о чем оставил воспоминания «Бунин в халате» (1979).
До чего отвратительна всячески Цветаева! – В 61-м номере «Современных записок», о котором идет речь, были опубликованы следующие стихотворения М.И. Цветаевой: «Родина», «Дом» и «Отцам».
«Фиала» – то есть рассказ «Весна в Фиальте», впервые опубликованный в «Современных записках» (1936. № 61).
Я разочарован новым романом… – то есть «Bend Sinister» («Под знаком незаконнорожденных»), первым романом, написанным Набоковым в Америке. Со свойственной ему прямотой о своем неприятии романа Уилсон написал Набокову сразу по прочтении рукописи: «Тебе не удаются вещи, касающиеся вопросов политики и социальных процессов, ибо ты никогда не интересовался этими предметами и не давал себе труда вникнуть в них. В твоем понимании диктатор вроде Падука – это просто вульгарная и одиозная фигура, которая до смерти запугивает серьезных, высокоинтеллектуальных людей наподобие Круга. У тебя нет ни малейшего представления, почему и как Падуку удалось захватить власть или что представляет собой совершенная им революция. Именно это делает изображение событий столь неудовлетворительным. И не говори мне, что подлинный художник не имеет ничего общего с политикой. Художник может не принимать политику всерьез, но, если уж он обращается к таким вопросам, ему следует знать, о чем идет речь. <…> Не думаю, что тебе удалась вымышленная страна. Твоя сила – это большой степени сила точной наблюдательности <…>, а получилось нечто ирреальное, что особенно заметно при неизбежном сравнении написанного с жуткой современной действительностью. На фоне подлинной нацистской Германии и подлинной сталинской России злоключения твоего несчастного профессора отдают бурлеском <…>. В конце концов получилась лишь сатира на события столь ужасающие, что они не поддаются сатирическому обличению – ибо для того, чтобы сделать нечто предметом подобного обличения, следует представить сущее еще более ужасным, чем оно есть на самом деле» (Dear Bunny, Dear Volodya. The Nabokov—Wilson Letters, 1940—1971. P. 209—210).
Бишоп Моррис (1893—1973) – американский литературовед, профессор романской литературы Корнельского университета, приятель В. Набокова; в 1947 г., возглавляя университетскую комиссию по найму профессора русской литературы, сыграл решающую роль в предоставлении Набокову преподавательской ставки в Корнеле.
Уайт Кэтрин (1892—1972) – с 1925 по 1960 г. возглавляла отдел прозы «Нью-Йоркера», одного из самых популярных и богатых американских журналов, на страницах которого было напечатано несколько произведений Набокова. Несмотря на то что в одном из поздних интервью Набоков с «чувством благодарности и удовольствия» вспоминал о «сердечной дружбе с Кэтрин Уайт», отношения между ними порой складывались довольно драматично: Набоков с трудом вписывался в стилистические и жанровые стандарты, которые навязывались авторам в соответствии со строгой политикой главного редактора Гарольда Росса, не терпевшего «описаний “телесных функций”, от плевка до сексуального акта, благодаря чему “Нью-Йоркер” быстро приобрел ярлык “пуританского издания”» (Воронина О. Набоков в журнале «Нью-Йоркер» // Звезда. 2005. № 4. С. 128), и стремившегося в первую очередь к привлечению и удержанию как можно большего числа читателей. Еще до сенсационного успеха «Лолиты» Набоков был желанным автором для «Нью-Йоркера», хотя его писательская практика и представления о творчестве явно противоречили главной задаче, которую Росс ставил перед редакторами и авторами журнала, – «удовлетворить стремление среднего класса к комфорту во всем, включая художественный текст» (Там же. С. 134). Неудивительно, что Кэтрин Уайт неоднократно забраковывала предлагаемые Набоковым произведения (в 1944 г. она отвергла подряд три его вещи – стихотворение «Сон», а также рассказы «Забытый поэт» и «Превратности времен»; чуть позже та же участь постигла перевод набоковского шедевра «Весна в Фиальте»), а принимая текст, портила автору немало крови многочисленными и довольно въедливыми замечаниями, которые могли касаться и стиля, и тематики, и даже отдельных деталей. Так, в частности, произошло с очерком «Мое английское образование» (позже составившим главу набоковской автобиографии) и рассказом «Знаки и символы». Сетования редакторши на стилистическую перегруженность текстов, чьи «предложения оказываются настолько запутанными, что читатель не может следить за ними без перечитывания», ее просьбы упростить поэтический словарь в соответствии с журнальными представлениями об элегантности и читабельности не могли не вызвать активного противодействия самолюбивого автора. В ответном письме от 10 ноября 1947 г. Набоков горячо защищал свое право на индивидуальный стиль: «Я буду очень признателен, если вы поможете мне выкорчевать плохую грамматику, но мне бы не хотелось, чтобы мои длинноватые фразы обрезали слишком коротко или чтобы опускали те разводные мосты, которые я с таким трудом поднял. Иными словами, я хотел бы, чтобы вы ощутили разницу между громоздкой конструкцией (что плохо) и некой особой – как бы сказать – извилистостью, которая мне присуща и которая лишь на первый взгляд может казаться неуклюжей или неясной. Почему бы читателю время от времени не перечитать фразу? Это ему не повредит» (SL. Р. 77).
C. 59 …от воспоминаний о детстве Менкена… – Речь идет об автобиографической книге американского критика и публициста Генри Луиса Менкена (1880—1956) «Счастливые дни, 1880—1892» («Happy Days, 1880—1892», 1940).
С. 60 Гладков Александр Константинович (1912—1976) – советский поэт и драматург, прославился пьесой «Давным-давно» (1942); страстный библиофил, в 1948 г. Гладков собрал крупную коллекцию эмигрантских изданий (среди них были и номера главного журнала русского зарубежья «Современные записки», в котором печатались основные довоенные произведения Набокова), за что в 1949 г. был арестован и получил 6 лет лагерей.
…он тут же написал по-русски четверостишие… – Вероятно, это было стихотворение Набокова «Казак», которое было составлено из палиндромов, написанных им в 1920-х гг.:
Я ел мясо лося млея.
Рвал Эол алоэ, лавр.
Те ему: «Шш – Ишь, умеет
Рвать!», он им: «Я – Минотавр».
1950-е годы
С. 61 Болдыреф Фрэнсис (урожд. Моц; 1905—?) – литератор, автор литературоведческого исследования о творчестве Джеймса Джойса (Reading Finnegans Wake, 1959), многолетняя корреспондентка американского поэта Чарльза Олсона (1910—1970).
С. 62 Струве Алексей Петрович (1899—1976) – сын известного философа и общественного деятеля П. Б. Струве; библиограф, владелец букинистического магазина в Париже; познакомился с Набоковым осенью 1932 г., во время его первого парижского турне (октябрь—ноябрь 1932 г.).
Конрад Джозеф (Коженёвский Юзеф Теодор Конрад; 1857—1924) – английский писатель польского происхождения, с которым многие американские критики сопоставляли Набокова, на что тот резонно возражал: «Меня слегка раздражают сравнения с Конрадом. Не то чтобы я был недоволен в литературном плане, я не это имею в виду. Суть в том, что Конрад никогда не был польским писателем. Он сразу стал английским писателем» (Breit H. Talk With Mr. Nabokov // New York Times Book Review. 1951. July 1. Р. 17). «С избитым английским языком Конрад справляется лучше меня, зато я лучше знаю другой английский, – втолковывал Набоков Э. Уилсону в письме от 18 ноября 1950 г. (тот одним из первых сравнил Набокова с Конрадом в аннотации к роману «Истинная жизнь Себастьяна Найта»). – Конрад никогда не опускается до моих промахов, но штурмовать мои словесные высоты ему не под силу» (цит. по: Иностранная литература. 2010. № 1. С. 176). В многочисленных интервью 1950—1960-х гг. Набоков неприязненно отзывался о Джозефе Конраде: «…я считаю себя автором для взрослых, а Конрада – скорее юношеским писателем, уступающим в мастерстве Киплингу. Более того, у него тяжеловесный английский, его глухие периоды не скрывают грубой работы ремесленника» (из интервью Дж.Г. Наполитано (Napolitano G. Anche tra le fartale ha scoperto una «ninfetta» // Il Giorno. 1959. Novembre 19. P. 5); цит. по: Писатель и папарацци. Итальянские интервью Владимира Набокова / Публ. Н.Г. Мельникова; пер. А.Ю. Магадовой // Ежегодник Дома Русского зарубежья имени Александра Солженицына. Вып. 2. М., 2011. С. 484); «…не выношу стиль Конрада, напоминающий сувенирную лавку с кораблями в бутылках, бусами из ракушек и всякими романтическими атрибутами» (из интервью журналу «Плейбой»; цит. по: Набоков о Набокове. С. 154); «…мое отличие от Джозефа Конрадикально. Во-первых, он не писал на своем родном языке, прежде чем стать английским писателем, и, во-вторых, сегодня я уже не переношу его полированные клише и примитивные конфликты» (из телеинтервью Р. Хьюзу; цит. по: Набоков о Набокове. С. 171).
