C. 66 …какой это эпитет (кроме главы о Чернышевском) был цензурован в «Современных записках»… – В книжном издании «Дара» (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952) после посвящения давалось небольшое предуведомление: «Роман, предлагаемый вниманию читателя, писался в начале тридцатых годов и печатался (за выпуском одного эпитета и всей главы IV) в журнале “Современные записки”, издававшемся в то время в Париже». Судя по переписке Набокова с В. Рудневым, из-за придирок редакторов журнала (в первую очередь М. Вишняка), автору романа пришлось пожертвовать отнюдь не одним эпитетом. Так, под давлением М. Вишняка (и по настоятельной просьбе В. Руднева) из журнальной публикации третьей главы была выброшена насмешливая характеристика кумира революционной интеллигенции, «неистового» Виссариона Белинского: «Белинский, этот симпатичный неуч, любивший лилии и олеандры, украшавший свое окно кактусами (как Эмма Бовари), хранивший в коробке из-под Гегеля пятак, пробку, да пуговицу и умерший с речью к русскому народу, на окровавленных чахоткой устах…». «“Белинский, этот симпатичный неуч…” Ну, что Вам стоит или вовсе опустить эти три слова, или заменить слово “неуч” – другим каким-нибудь более мягким (автодидакт? самоучка?). В отдельном издании романа Вы восстановите Вашего “неуча”, а в историю литературы этот эпизод войдет как образец демократической цензуры, а Вы – с ореолом мученика и жертвы», – так уламывал строптивого автора В. Руднев. Ссылаясь на протесты Вишняка, он предложил «облегчить эту фразу, выпустив несколько жестких (действительно) слов, оставив, если угодно многоточия. Было бы так: “Белинский…, любивший лилии и олеандры, украшавший свое окно кактусами (как Эмма Бовари), хранивший в коробке из-под Гегеля пятак, пробку да пуговицу…, поражал воображение” и т.д. Очень советую это сделать и, главное, сейчас же дать мне знать» (цит. по: Звезда. 2002. № 7. С. 184). Именно в таком усеченном виде фраза о Белинском была допущена на страницы «Современных записок» (1938. № 66. С. 29).
…блестящее представление… – Речь идет о литературном вечере В. Набокова, состоявшемся в Нью-Йорке 21 декабря 1952 г.
Обещал прислать… – Набоков не выполнил обещания и не переделал доклад о Блоке в статью, как того желал Р. Гринберг, в то время озабоченный сбором материала для первого номера журнала «Опыты». Об отказе Гринбергу сообщила жена писателя – в письме от 19 января 1953 г.: «Относительно “материала” Володя просит передать, что “Доклада о Блоке” он решил не печатать, т.к., просмотрев его с точки зрения журнальной, пришел к выводу, что не меньше двух недель пришлось бы ухлопать на “облизывание” этого решительно устного доклада» (цит. по: In memoriam. С. 380—381).
…статья Адамовича о Набокове… – Речь идет о статье «По поводу стихов Влад. Набокова» (Новое русское слово. 1953. 29 марта (№ 14946). С. 8; 26 апреля (№ 14974). С. 8), в которой говорилось о влиянии на поэзию Набокова лирики Пастернака. Фрагменты статьи были включены в эссе «Владимир Набоков», которое вошло в сборник «Одиночество и свобода» (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955).
С. 67 Георгий Иванов назвал Набокова… – в антисиринском памфлете, небрежно загримированном под обзорную рецензию, где писатель причислялся к типу «способного, хлесткого пошляка-журналиста, “владеющего пером” и на страх и удивление обывателю, которого он презирает и которого он есть плоть от плоти» (Числа. 1930. № 1. С. 235).
…Гиппиус, заступаясь за Иванова… – В полемической заметке «Литературные размышления», появившейся в ответ на возмущенные отзывы об ивановской статье, которая, по словам В. Ходасевича, «запятнала» первый номер «Чисел» (Ходасевич В. Летучие листы. «Числа» // Возрождение. 1930. 27 марта (№ 1759). С. 3), Гиппиус выразила «искреннее» недоумение тем, что «сравнительно мягкая, только прямая заметка Г. Иванова, да еще о таком посредственном писателе, как Сирин, вызывает… бурю негодования». Защищая позицию Иванова и его «очень стройно и прямо выраженное мнение», Гиппиус апеллировала к свободе слова и, ссылаясь на литературные нравы начала ХХ века, когда «свобода мнений признавалась, и даже если дело шло не о каком-то Сирине, но о Леониде Андрееве», утверждала: «В “Весах” заметка Иванова показалась бы нежным мармеладом» (Антон Крайний. Литературные размышления // Числа. 1930. Кн. 2—3. С. 148—149).
С. 69…«на Парнасе он цыган». – Реминисценция пушкинской эпиграммы на Фаддея Булгарина «Не то беда, Авдей Флюгарин…» (1830).
С. 69—70 Относительно стихотворения о «сусальной Руси». – В статье «По поводу стихов Влад. Набокова. II» Г. Адамович критически отозвался о стихотворении «Каким бы полотном батальным не являлась…»: «Стихотворение политическое, но политика ни в какой мере не является причиной того, что это стихи очень плохие, до крайности плоские. С политической точки зрения взгляды выражены самые благонамеренные и похвальные, но поэзия тут не только “не ночевала”, она и не прошла мимо этой эстрадно-эффектной декларации» (Новое русское слово. 1953. 26 апреля (№ 14974). С. 8). Противоположной позиции придерживался Григорий Яковлевич Аронсон (1887—1969) – историк, публицист, высланный из России в 1922 г., с 1940 г. – постоянный сотрудник «Нового русского слова»; см. его статью «Эстетика или политика» (Новое русское слово. 1953 10 мая (№ 14988). С. 8).
С. 70 …ваше стихотворение… – «Бегут березы на пригорок…» (Опыты. 1953. № 1. С. 46). В том же номере «Опытов» были опубликованы стихотворения Георгия Иванова («Все представляю в блаженном тумане я…», «На один восхитительный миг…», «Ветер с Невы. Леденеющий март…», «А еще недавно – было все, что надо…») и «Неправильные ямбы» Набокова.
Яновский Василий Семенович (1906—1989) – прозаик, мемуарист, представитель «младшего поколения» писателей русской эмиграции; в 1930-х гг. жил в Париже; в 1942 г. переехал в США.
…но он надувала… – Опасения Гринберга оправдались: Набоков, погруженный в написание «Лолиты», не выполнил обещания – прислать для второго номера «Опытов» фрагмент своих воспоминаний. В письме М. Цетлиной (8 июля 1953 г.) Гринберг, сообщая о пополнении редакционного портфеля для второго номера «Опытов», с раздражением заметил: «…Сирин снова просит подождать до следующего №. Я больше просить не буду. Вместо прозы прислал стихи – печатать не будем» (цит. по: In memoriam. С. 389).
Поляков Александр Абрамович (1879—1971) – журналист; в эмиграции с ноября 1920 г.; был секретарем редакции парижской газеты «Последние новости»; в 1942 г. перебрался в США, сотрудничал в газете «Новое русское слово».
Статья Вейдле действительно отличная… – Имеется в виду статья критика Владимира Васильевича Вейдле (1895—1979) «На смерть Бунина» (Опыты. 1954. № 3. С. 80—93). В том же номере «Опытов» под заголовком «Воспоминание» были опубликованы первые три главы автобиографической книги Набокова «Другие берега».
C. 71 Нароков Николай Владимирович (наст. фам. Марченко; 1887—1969) прозаик, представитель «второй волны» русской эмиграции, отец поэта Николая Моршена (1917—2001).
…неприятные устанавливания звеньев собственной связи с великой литературой… – В первой главе «Других берегов» Набоков, описывая бывшую няню матери, экономку Елену Борисовну, сравнивает ее с пушкинской Ариной Родионовной: «Про Бову она мне что-то не рассказывала, но и не пила, как пивала Анна Родионовна (кстати, взятая к Олиньке Пушкиной с Суйды, неподалеку от нас)» (Набоков В. Собр. соч. Т. 5. С. 166); в той же главе автор упоминает «таксика», «внука чеховских Хины и Брома», называя его одним из немногих звеньев между собой и русскими классиками (Указ. изд. С. 169).
…я как-нибудь напишу небольшую статью о прозаиках, которые страшно хотели быть поэтами. – В. Марков отчасти осуществил свой замысел: в 1960 г. он опубликовал в альманахе «Воздушные пути» статью «Стихи русских прозаиков», однако главное внимание уделил прозаикам ХIХ столетия, а из писателей ХХ в., грешивших стихотворством, выделил Максима Горького. Бунин и Набоков удостоились лишь беглого упоминания в конце статьи (Воздушные пути. 1960. Вып. 1. С. 178).
…Ваш отрывок в «Опытах»… – опубликованный под названием «Отрывок» фрагмент из книги В. Варшавского «Возвращение» (Опыты. 1954. № 3. С. 52—59), которому пришлось «выдержать соседство» с главами из «Других берегов».
Иванов Георгий Владимирович (1894—1958) – поэт, прозаик, критик. В эмиграции с 1922 г. Непримиримый враг В. Набокова (Сирина), в 1930-х гг. Иванов вел против него самую настоящую литературную войну, в которую постепенно втянулись ведущие сотрудники парижского журнала «Числа». Официальным началом кампании, развязанной Георгием Ивановым, считается появление в первом номере «Чисел» грубой, доходящей до прямых оскорблений антисиринской статьи, в которой писатель обвинялся в эпигонском подражании второстепенным образцам западноевропейской беллетристики, в потакании вкусам массового читателя и т.п. Формальным поводом для атаки стал пренебрежительный отзыв Набокова о романе «Изольда» И. Одоевцевой, жены Г. Иванова (Руль. 1928. 30 октября (№ 2715). С. 5). В интервью и письмах Набоков утверждал, что его рецензия была единственным поводом для появления враждебной статьи Иванова. См., например, письмо Глебу Струве от 3 июня 1959 г.: «Мадам Одоевцева прислала мне свою книгу (не помню, как называлась – “Крылатая любовь”? “Крыло любви”? “Любовь крыла”? – с надписью: “Спасибо за “Король, дама, валет” (т.е. спасибо, дескать за то, что я написал “Король, дама, валет” – ничего ей, конечно, я не посылал). Этот ее роман я разбранил в “Руле”. Этот разнос повлек за собой месть Иванова. Voila tout. Кроме того, полагаю, что до него дошла эпиграмма, которую я написал для альбома Ходасевича:
