Ситуация более или менее прояснилась 12 июля, стало понятно, что остров не удержать. И хотя никто особо не полагался на боевую мощь дивизий береговой охраны, тем не менее вызвало разочарование то, что они, очевидно, не оказали вообще никакого сопротивления. Военно-морские базы Аугусты и Сиракуз были потеряны без единого выстрела, несмотря на их хорошее вооружение. На местах артиллерия и припасы были взорваны или выброшены в море, а топливные цистерны подожжены за двадцать четыре часа до прибытия врага. Офицеры покинули войска, и многие солдаты побросали оружие и начали слоняться по деревням, часто в гражданской одежде. Такой была картина, которую представляла собой развалившаяся 6-я итальянская армия.
Итальянская кампания
Помимо нескольких отважно сражавшихся итальянских войсковых формирований, битва велась почти полностью германскими дивизиями. Они были назначены в качестве «держателей» на различных точках по всему острову и вскоре оказались в весьма серьезной ситуации. В какой-то момент их удалось соединить в один корпус, и они были переброшены на линию, пролегавшую вокруг Этны, и сумели продержаться в северо-восточном углу Сицилии до 7 августа, затем их перебросили из Мессины в Калабрию. При этом они забрали с собой все военные припасы.
Кессельринг решил эвакуироваться с острова, предварительно не посоветовавшись с ОКВ, и таким образом навлек на себя гнев последнего. Поскольку громадное большинство итальянских войск выпало из борьбы в первые несколько дней, враг мог быстро захватить большую часть острова, и оставалось мало надежды, что группа армий итальянского кронпринца проявит себя лучше на основной суше. Громадное превосходство британцев и американцев в воздухе сыграло решающую роль во всех этих поражениях.
Роатта ожидал немедленной высадки в Южной Италии, а именно в Апулии, которая представляла собой наименее гористый район. Он настоятельно требовал, чтобы германские дивизии были переведены с Северной и Средней Италии на юг, а также чтобы в области Рима были сформированы новые германские силы. Между тем Гитлер не позволил германским войскам двигаться на юг. 19 июля Гитлер и Муссолини встретились в Северной Италии. Амброзио подстрекал Муссолини, как мы об этом узнали после войны, разъяснить Гитлеру, что Италия не способна вести войну. Гитлер, с другой стороны, хотел, чтобы Муссолини принял чисто германское руководство и покончил с влиянием королевского дома на ход войны. Но ни один диктатор не высказал, что было у него на уме. Вместо этого Гитлер произнес длинную речь о тотальной войне и не позволил итальянскому диктатору произнести ни слова. Таким образом, конференция закончилась безрезультатно. В середине ее пришли новости о первом тяжелом воздушном налете на Рим. Этот налет был главным образом направлен против аэродромов и железнодорожных станций, однако также пострадали дома мирных жителей. И вновь иллюзия развеялась. Вечный город нельзя было сберечь, как на это надеялись. Новости о налете потрясли Муссолини. Амброзио и Кейтель говорили о военных делах сами по себе. Кейтель предложил послать две новые германские дивизии на юг Италии, если Амброзио заблаговременно перебросит две итальянские дивизии с севера на юг. Амброзио предположил, что Кейтель желает ослабить северные территории насколько это возможно, в то время как последний опасался, чтобы германские дивизии не оказались связанными внизу «сапога» и их можно было «продать» союзникам. С другой стороны, они согласились учредить германский связной штаб с высшим командованием 7-й итальянской армии на юге Италии. Из этого штаба в середине августа выросло высшее командование 10-й итальянской армии во главе с генерал-полковником Фитингофом, который принял на себя командование всеми германскими дивизиями на юге.
Ситуация с транспортом все более осложнялась из-за тяжелых воздушных налетов на железнодорожные пути и порты, что серьезно угрожало снабжению 10-й армии и затрудняло строительство складов горючего для люфтваффе.
25 июля после бурного заседания Большого фашистского совета Муссолини был смещен королем и арестован. Король назначил маршала Бадольо главой правительства и снова принял на себя Верховное командование вооруженными силами. Амброзио и Роатта остались на своих постах, а на флоте и в военно-воздушных силах были назначены новые руководители. Всего за несколько часов фашизм исчез, как призрак. Прокламации, изданные королем и Бадольо, объявляли, что война будет продолжена, но Гитлер в это не поверил. Он был убежден с самого начала, что Виктор Эммануил лишь пытается выиграть время и завершит войну как можно быстрее. Более того, его тщеславие было глубоко задето способом устранения Муссолини и бесславным концом авторитарной системы, похожей на ту, что он ввел в Германии. Ярость его была беспредельна, и вначале он планировал взять короля и правительство в плен с помощью германских войск и освободить Муссолини. Для этой цели он доставил по воздуху дивизию парашютных войск с юга Франции в район Рима, куда они прибыли к полному изумлению фельдмаршала Кессельринга. Далее, не посоветовавшись с Верховным командованием Италии, он приказал восьми германским дивизиям с юга Франции, из Тироля и Каринтии войти в Верхнюю Италию; это движение началось уже в конце июля. Таким образом он обезопасил долину реки По и самые важные железнодорожные линии Северной Италии. Эти войска не были поставлены под командование Кессельринга, но под командование фельдмаршала Роммеля, некоторое время пребывавшего в Мюнхене в качестве главнокомандующего группой армий «Б».
С падением Муссолини наступила последняя фаза итало-германского партнерства. Это было удручающее время для обеих сторон. Вероятно, булавочные уколы Гитлера подтверждали намерения итальянского правительства как можно быстрее порвать с немцами. Фельдмаршал Кессельринг при поддержке генерала фон Ринтелена сделал все, что было в его власти, чтобы сохранить отношения с итальянцами неизменными. В результате этого они оба навлекли на себя подозрение Гитлера в «слабости», «италофильстве». Впрочем, именно их сообразительность помешала Гитлеру осуществить свой план и взять Рим силой. Поступив так, они сослужили хорошую службу для репутации Германии.
Бадольо попросил Гитлера встретиться с ним на совещании в Северной Италии, в котором должен был принять участие король. Гитлер ответил, что не видит необходимости в такой встрече, потому что он недавно провел длительное совещание и обсудил все с Муссолини. Главная причина его отказа заключалась в том, что он подозревал, что они хотят заманить его в Италию с тем, чтобы взять в плен.
