Галлеровский сплин если не исчезает вовсе, то идет на спад в ноябре 1918 года. В Германии свергнут кайзер, революция! Все приказы о подготовке к уничтожению флота отменены. С радостным волнением читал Галлер постановление ВЦИК от 13 ноября об аннулировании Брест-Литовского мира, подписанное В. И. Лениным и Я. М. Свердловым. «Все… обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территорий областей, объявляются недействительными» [94], — говорилось в нем. Значит, в состав Советской России вновь вернется Прибалтика! И Галлер надеется, что флот появится на Балтике, придет в Ревель, Ригу, Либаву. Надежды его вроде бы не напрасны. Об этом же думают и в Москве. 12 ноября, даже на сутки ранее аннулирования условий Брест-Литовского мира, Реввоенсовет Республики предписывает «привести в боеспособное состояние ядро Балтийского флота…», проводить учебные стрельбы и «все необходимые операции для приведения нашего флота и его частей в боеспособное состояние»[95].
Однако в те же дни становится известно, что германский флот в Балтийском море и Финском заливе спешно заменяет флот английский. Во второй половине ноября в Балтийском море появляется его эскадра. Можно не сомневаться во враждебных намерениях англичан, фактически уже воюющих с Советской Россией на Севере. Поэтому 19 ноября «Нарова» ставит мины к западу от Котлина. Наморси Зарубаев объявляет приказом состав действующего отряда (ДОТ) Морских сил Балтморя. В нем числятся линкоры «Петропавловск» и «Андрей Первозванный», четыре эсминца «новика», крейсер «Олег», семь подводных лодок, минный заградитель «Нарова», три тральщика, пять-шесть миноносцев-угольщиков. И это не считая эсминцев и сторожевиков, охраняющих Неву и Ладожское озеро.
Галлеру обидно, что ему все еще нет места на кораблях ДОТ. Тем более что флот начинает активные действия, помогая продвижению 7-й армии к Ревелю. 28 ноября «Олег» и миноносцы конвоируют транспорта с десантом в Нарвский залив, поддерживают огнем его высадку. На следующий день наши войска вступают в Нарву и продолжают продвижение на запад. В конце декабря освобождена большая часть Эстляндии. Но Ревель у неприятеля — у белоэстонцев и помогавших им белофиннов, нашим до города еще 30–35 верст. По имеющимся сведениям, 12 декабря там бросила якорь английская эскадра — четыре крейсера, шесть эсминцев а тральщики[96]. Это большая сила. Но к оценке боевых возможностей англичан командующий Морскими Силами Республики В. М. Альтфатер по-видимому не подходит с должной серьезностью. И когда председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий требует провести операцию, чтобы «уничтожить базирующиеся на Ревель суда» [97], Альтфатер не ставит вопрос о невозможности выполнить этот приказ. Не возражает и наморси Зарубаев. Отряд эсминцев — «Спартак» (бывший «Капитан 1 ранга Миклухо-Маклай»), «Автроил» и «Азард» возглавляет Ф. Ф. Раскольников. Ему поручено выяснить, какие корабли стоят в гавани и на рейде Ревеля, и обстрелять их. В случае появления превосходящих сил неприятеля отряд эсминцев должен отходить к Гогланду, где держался «Олег», под его прикрытие. Затем крейсеру и эсминцам предписывалось идти к Шепелевскому маяку, близ которого находился «Андрей Первозванный».
Уже после трагического конца этой операции, в которой были потеряны «Спартак» и «Автроил», а их экипажи пленены («Азард» по ряду причин участия в ней не принял), Галлер с возможной тщательностью разобрал действия ее участников. Он хотел понять случившееся. Многое его поразило. Как, например, можно было идти к Ревелю, не разведав достоверно виков — бухт к востоку от Ревеля? Ведь было известно, что английские корабли действуют в Нарвском заливе, следовательно, могут находиться и в этих бухтах. Таким образом, опасность отсечения эсминцев от «Олега» не исключалась. Преимущество же английских крейсеров типа С, построенных в 1916–1918 годах (водоизмещение 4120 т, скорость 29 узлов, пять дальнобойных 130-миллиметровых орудий и восемь торпедных аппаратов), перед эсминцами и даже перед «Олегом» было несомненным. Наконец, как можно было поручить руководство отрядом Ф. Ф. Раскольникову! Известный деятель революции, член Реввоенсовета не имел не только опыта руководства боевыми действиями на море группы кораблей, но и командования одним кораблем. Правда, перед выходом, видимо реально оценив свои возможности как командира отряда, Раскольников просил Троцкого послать его в качестве комиссара, командование же поручить специалисту — офицеру с достаточным опытом. Но Троцкий ответил, что «не видит причины, почему бы не взять ему (Раскольникову. — С. З.) на себя командование всей операцией, взяв в помощь себе опытного специалиста»[98]. Не помог в этой ситуации и Е. А. Беренс, бывший в тот момент в Реввоенсовете Республики рядом с Троцким. А «опытного специалиста» Раскольников с собой почему-то не взял…
Потерю эсминцев, гибель товарищей из их команд тяжело переживали в Кронштадте и Петрограде. Позже стало известно и об измене части офицеров, перешедших на сторону белоэстонцев и оставшихся служить на эсминцах. Под новыми именами — «Вамбола» и «Ленник» захваченные корабли включили в состав белоэстонского флота… Особая комиссия Реввоенсовета Республики, прибывшая в Петроград для расследования случившегося, справедливо отметила, что план операции не отвечал данным, имеющимся в руках его составителей, был сильно ухудшен действиями начальника отряда Раскольникова[99].
24 января 1919 года А. П. Зеленой сменил С. В. Зарубаева в должности начальника Морских сил Балтморя. Уже в конце января он вызвал к себе Галлера на «Кречет», на котором продолжал находиться штаб наморси. Зеленой предложил принять командование крейсером «Баян»: «За зиму, Лев Михайлович, тщательно обследуйте состояние корабля, возможности быстрого ремонта и введения в строй. Обещаю вам — если „Баяну“ не суждено будет выйти в море с началом кампании, получите другой корабль. Согласны?»
Предложение было знаком доверия нового наморси. 3 февраля Галлер стал командиром «Баяна», стоявшего у причала Ново-Адмиралтейского завода. Он обошел крейсер, осмотрел покрытые густым слоем смазки замки орудий в башнях и казематах, на верхней палубе и надстройках, законсервированные машины и механизмы, пустые гулкие погреба. Все вроде бы в порядке, оставшиеся семьдесят военморов (из шестисот по полному штату!) старались поддерживать на корабле должную чистоту, следить за состоянием корпуса и помещений — на большее не было возможности. Как-никак, а водоизмещение крейсера почти восемь тысяч тонн. Да еще эти же военморы демонтировали 152-миллиметровые орудия. Реввоенсовет Балтфлота приказал передать все восемь орудий этого калибра Онежской флотилии Э. С. Панцержанского для вооружения плавбатарей. Галлер не мог не подумать, что «Баяну» не выйти в море весной. Орудий, взамен снятых, не получить — Обуховский завод не работает, запасы Артиллерийского управления исчерпаны, все, что имелось, пошло на вооружение судов речных флотилий. Потому и приходится снимать орудия с «Баяна». Но он — командир и должен содержать свой корабль в порядке, а в положенные сроки привести в готовность к выходу в море. Хоть и остались на нем лишь главный калибр, противоминная и зенитная артиллерия. Преодолевая неудовольствие военморов — командного состава и рядовых, он организовал занятия по изучению корабля, тренировал управляющих огнем в стрельбах на учебном приборе. Даже приказал расконсервировать орудия — одно 203-миллиметровое и одно 75-миллиметровое, ввел тренировки по заряжанию и наводке. Не забыл и учений по борьбе за живучесть: играл водяные и пожарные тревоги. Его не смущали снисходительные смешки за спиной и как-то услышанное: «Выслуживается!» Галлер не желал отбывать номер и получать жалованье ни за что.
