Это был, по словам сотрудников телевидения, скорее неприятный, чем приятный человек, типичный крупный советский чиновник. Однако литдрама при нем расцвела. Телевизионные постановки полуопальных режиссеров Анатолия Эфроса и Петра Фоменко, лучшие спектакли, передачи из Третьяковки и Эрмитажа, двухсерийный фильм о Булгакове (самостоятельное производство литдрамы) – быть может, сын припомнил любовь к Булгакову своего венценосного отца?..
Долгие годы Кузаков хранил молчание о своем происхождении. И заговорил лишь за год до смерти. В интервью «Аргументам и фактам» в конце сентября 1996 года он признался: «Я был еще совсем маленьким, когда узнал, что я сын Сталина».
Он вспоминал, как видел Сталина издали, когда работал в ЦК партии: тот делал пометки на листках, а после рвал их на мелкие части. «Совершенно закрытый человек, – говорил Кузаков. – Закрытый от врагов, от друзей, от обычных человеческих чувств».
* * *
Матерью Кузакова была дочь дьякона, симпатичная, строгая Матрена. У нее Иосиф Джугашвили квартировал во время второй ссылки в Сольвычегодске. Он попал туда в январе 1911 года. Жандарм ли, сопровождавший ссыльного, указал на Матрену, Матрена ли предложила Иосифу кров, Иосиф ли увидел молодую женщину и захотел остановиться у нее? Стояли морозы. Матрена спины не разгибала: снег расчистить, починить сломанный забор, дров наколоть, растопить печь, детей накормить. Год, как вдовела. Ссыльный мог заменить мужа. И не только по хозяйству. Вдовья постель холодна. А тут постоялец с горячей кровью. А ему, должно быть, нравилось смотреть, как ловко она управляется с оравой детей, как умело рубит капусту на щи и на засол, как колдует с обедом, смахивая с разгоряченной щеки выбившуюся прядь волос, как щедро выставляет на стол бутыль с мутной жидкостью, не пьет, а ему наливает. Или и сама, грешница, с лукавой усмешкой ставит второй стакан и опрокидывает в себя жгучее зелье. А после, уложив детей спать, долго сидит у себя в закуте, простоволосая, в ночной рубахе, и вдруг, перекрестившись, встает и храбро идет к тому, кто давно ждет ее.
Через девять месяцев у них родится черноволосый мальчик. Он будет резко отличаться от своих светловолосых братьев и сестер. Матрена назовет его Костей, а отчество запишет – Степанович, по имени мужа, умершего за два года до его рождения.
* * *
Матрена Кузакова получит московское жилье, московскую прописку и станет зваться более благозвучно – Марией.
Сталин не признается в отцовстве. Но издали станет следить за судьбой мальчика. Костя получит возможность окончить Ленинградский финансово-экономический институт и попадет на работу в Ленинградский обком партии. Оттуда его переведут в Москву, в отдел пропаганды ЦК. В 1947 году Берия обвинит его в причастности к «атомному шпионажу». Кузакова будут судить судом чести в ЦК, исключат из партии и снимут со всех постов. Со дня на день он ждет ареста. Короткое замечание Сталина, что он не видит оснований для ареста, спасет Кузакова.
В партии его восстановят в день ареста Берии.
* * *
Знаменитый Туруханский край, село Курейка. Здесь с 1914-го по 1916 год 37-летний Иосиф Виссарионович сожительствует с 14-летней крестьянкой Лидой Перепрыгиной. У нее он также квартирует. Похоже, что, занятый подпольной работой, революционер не утруждает себя особыми поисками подруги, довольствуясь тем, что под рукой.
В глухой сибирской деревне никаких новостей, ни радио, ни телевизора, ни телефона, как это было бы сегодня, трудная и скучная жизнь течет по раз и навсегда определенному руслу. И вдруг появляется «чудесный грузин» (как назвал его Ленин). Наверняка он производил впечатление на местных женщин. И наверняка выбирали не они, а он. Лида, должно быть, робела, краснела, стеснялась, когда он особенно пристально на нее глядел, касаясь рукой будто невзначай. Гуляли ли они долгими зимними вечерами под луной? Читал ли он ей стихи? Ведь он писал стихи. Судя по складу его характера, физическая близость наступила почти сразу. Вынужденное многомесячное безделье не оставляло другого занятия.
В Курейке появились на свет два младенца. Первый умер. Второй, родившийся в апреле 1917 года, был записан как Александр Джугашвили. Жандарму, преследовавшему ссыльного за растление малолетней, он дал слово жениться. Слова, однако, не сдержал: срок наказания вышел – и он покинул Курейку.
Плакала ли Лида? Видимо, да. Плакал ли он? Вряд ли.
Александра усыновил и дал ему свою фамилию крестьянин Яков Давыдов. Выйдя за него замуж, Лида произвела на свет еще восьмерых детей. Она писала Сталину письма. Сталин не отвечал.
Эти факты содержались в особо секретном письме Председателя КГБ Серова, направленном Хрущеву 18 июля 1956 года.
* * *
Александр Давыдов учился в школе в Дудинке. Потом работал почтальоном. Потом его взяли в райком комсомола. Окончил техникум связи в Красноярске. Там его вызвали в НКВД и взяли подписку о неразглашении «особо таинственных государственных сведений». Едва ли дело касалось связи, которой он занимался. Скорее всего, оно касалось связи его матери с главой государства.
Александр Давыдов воевал. Дослужился до чина майора. Был уволен из армии. И завершил свои дни прорабом в том же Красноярске.
По странному стечению обстоятельств фамилия Давыдова возникнет в жизни вождя позже еще раз.
* * *
Ни с Александром, ни с Константином у Сталина никогда не было личных контактов.
«Отец народов» не любил своих сыновей. Незаконных так же, как законных. Видел ли в них – как во всех мужчинах – людей, что когда-нибудь захотят отщипнуть кусочек его власти, а то и всю власть? Он знал историю. Иван Грозный, Чингисхан, Цезарь были особым предметом его интереса. В его библиотеке имелось 20 тысяч томов. В день он глотал до 400 страниц.
Любил ли он матерей своих сыновей?
У него была сильная потенция. Медицинская карта Надежды Аллилуевой хранит сведения о десяти абортах. Врач, консультировавший Надежду Сергеевну за границей, выразил ей сочувствие: «Бедняжка, вы живете с животным».
Почему Сталин предпочитал тех, кто помоложе? Легче совладать с неразвитым сознанием. Легче подчинить себе, внушить то, что хочешь внушить. Романтический образ бунтаря, борца за бедных против богатых привлекал, в том числе, молоденьких женщин. Скрытые черты властителя, позже сделавшиеся явными, изначально были в его природе. А власть обольщает.
Когда сгорит его юная грузинская жена, оставив грудного Яшу, Иосиф тяжко переживет ее уход. Однако на законного маленького сына Яшу его эмоции не распространятся. Как не распространятся они и на второго законного сына Васю, когда из жизни уйдет его мать Надежда Аллилуева.
