– Если б вам пришлось его характеризовать как человека, что бы вы сказали?
– Я скажу вам первой. Мне кажется, он человек, который прожил не свою судьбу, не свою жизнь. Он всегда играл какие-то роли, навязанные временем, страной, семьей: роль воина, роль плейбоя, роль мужа, роль любовника. Эти роли он все играл прекрасно. Он прекрасным был воином – у него орден Красной Звезды. Он прекрасным был отцом. Плейбоем тоже будь здоров, у него хорошо получалось. Но чем дальше, тем больше у меня ощущение, что он был просто очень одаренный ребенок. Он рано перестал быть ребенком. В 19 лет он уже был на фронте. Ему хотелось уйти от родителей, они жили в маленьком городке, в Донбассе, ему хотелось в большой город. Уехал в Москву, поступил в знаменитый ИФЛИ, потом началась война, потом женился, потом надо было кормить семью, потом дети, квартиры. Один его друг считает, его погубило то, что его втянули в политические игры, ему противопоказанные.
– Он был отзывчив на всякую боль, его ранило то, что происходило в стране.
– Он играл в эти игры по правилам, он всегда соблюдал правила, а они не соблюдали. Он всю жизнь, как ребенок, соблюдал правила. Уходил от жен в одних брюках, все оставляя, библиотеки, квартиры, деньги. Моя единственная заслуга, может быть, в том, что я поняла: ему хочется быть маленьким, слабым, хочется быть ребенком. Он обожал быть таким со мной. Ему не надо было передо мной выпендриваться. Он перестал стесняться со мной, поняв, что я тот человек, который это в нем любит, и я дам ему последние годы пожить так, как он хочет, не отягощенным лишними обязанностями. Может, поэтому я не хотела ребенка, что он был моим ребенком. В первые годы он мне говорил: ты мещанка. Я понимала, что я, девочка из мещанской семьи, провинциальная дурочка, не могу быть ему адекватной. Но в конце жизни, года за полтора, он сказал: знаешь, я понял, что лучше этого ничего нет, вот ты и вот я, и что-то там происходит за окном, а мы все равно вместе.
– Скучно без него?
– Даже нельзя сказать, что скучно… Общение с такими людьми, оно развращает. В том смысле, что после него трудно с кем-то общаться. В 35 больше понимаешь, чем в 20.
– Вы одна?
– Я не одна. Но я понимаю, что такого у меня больше не будет. У меня уже главное в прошлом, скажем так. Дальше будет, может быть, более комфортно, более радостно, и даже, может, более счастливо, но самое важное в моей жизни уже произошло.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
ЛЕВИТАНСКИЙ Юрий Давыдович, поэт.
Родился в 1922 году на Украине. Поступил в Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ) в Москве. С началом Великой Отечественной ушел на фронт. Служил солдатом, офицером, фронтовым корреспондентом. Первый сборник стихотворений «Солдатская дорога» вышел в Иркутске, за ним последовали сборники «Встреча с Москвой», «Самое дорогое». Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. М. Горького. Известность принес сборник стихов «Земное небо». В Москве, куда переехал, вышли сборники «Кинематограф», «Сюжет с вариантами», «Письма Катерине», «Избранное», «Белые стихи».
Умер в 1996 году. Похоронен в Москве.
