приметой надвигавшихся бурь. Любопытно, что Горби любили на Западе именно за то, за что его ненавидят в России.
Глядя на Горбачева, осознаешь, насколько важна роль личности в истории. Сильный, полный решимости, ответственный лидер, несмотря на остроту проблем, поразивших национальную политику и экономику СССР, без сомнения справился бы с угрозой развала Союза. Лидер отличается от высокопоставленного балабола тем, что он точно знает, чего желает добиться, и последовательно идет к поставленной цели, используя все необходимые средства для ее достижения.
Начало моей работы в Брюсселе совпало с приходом к власти в США нового президента. Барака Обаму часто сравнивали с Михаилом Горбачевым. Мне тогда показался примечательным распространенный в 2009 году Белым домом комментарий некоего анонимного источника, который, полемизируя с тезисом, что, мол, «Америке нужна своя собственная перестройка», заметил: «Если речь идет о необходимой модернизации отдельных элементов политики США, то такая постановка вопроса актуальна. Если же речь идет о том, что президент Обама начнет реформы, не зная, чем они закончатся и к чему приведут, то такое сравнение с Горбачевым неуместно». Ну вот вам и ответ, что на самом деле думают о Горбачеве те, кто организовывал ему пышные приемы на Западе.
Я отчетливо помню череду роскошных, парадных похорон Брежнева, Андропова, Суслова, Пельше… Однажды, году в 1984-м, в программе «Время» показали задыхающегося от какой-то легочной болезни нового генсека Черненко, с трудом читавшего по трясущейся в его руках бумажке безликую речь. Какая смертная тоска охватила всю мою душу! Неужели эти невзрачности будут сменять друг друга вечно, а их похороны станут главной достопримечательностью моей страны?
И вдруг я увидел новое, свежее лицо. Горбачев улыбался, дышал ровно, пытался шутить. В 1985 году, придя к власти, он обладал всеми необходимыми рычагами для обновления и укрепления страны. В его распоряжении были армия, МВД и КГБ. На них он всегда мог опереться, если бы решился железной рукой навести порядок и изъять из руководства КПСС сепаратистов, воров и предателей страны.
Под его началом находились современные производственные кадры и академическая научная школа с мировой репутацией. Они были способны принять и поддержать призыв к разумной конверсии оборонно-промышленного комплекса и военной науки. Модернизация гражданской промышленности на основе научных изобретений и технологий оборонки позволила бы в кратчайшие сроки снять социально-экономическую напряженность в стране и глухое недовольство народа по поводу пустых прилавков.
Призыв талантливой и патриотически настроенной молодежи в структуры правящей партии и правительства обеспечил бы лояльность нового поколения граждан заявленным целям развития нации. В случае мятежа старой номенклатуры лидер мог бы напрямую обратиться к нации за поддержкой. И она была бы оказана мгновенно и повсеместно.
И самое главное. Взамен исчерпавших свой потенциал лозунгов построения коммунизма, в идею которого на тот момент мало кто уже верил, надо было предложить новую социалистическую доктрину, сформированную на основе идеологии социальной справедливости, национальных интересов и демократических свобод. Реформирование нужно было начать с экономики, с перехода на новый научно-технический уклад промышленности, с отказа от неэффективных мер госрегулирования «всего и вся» вплоть до мелочей и… ни в коем случае не раскачивать политическую лодку. Кроме того, для централизации государственной власти нужно было решительно отказаться от превращенных в догму ленинских тезисов о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. В этот критический момент, когда многонациональная страна проверялась на прочность, президент СССР и руководство КПСС должны были пойти на очевидный шаг – закрепить единство и неделимость Советского Союза путем принятия соответствующих поправок в Основной закон страны – Конституцию СССР. Однако, на всесоюзный референдум, проведенный 17 марта 1991 года, был вынесен вопрос с бессмысленной с точки зрения правовых последствий формулировкой: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Кстати, Нурсултаном Назарбаевым, который постоянно позиционировал себя в качестве «главного защитника СССР», формулировка вопроса в Казахской ССР была изменена на «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза ССР как Союза равноправных суверенных государств?». Согласитесь, что разница между понятиями «суверенная республика» и «суверенное государство» есть, да еще какая!
Референдум, не имеющий никакого отношения к Конституции, был обычной горбачевской махинацией и обманом народа. Голоса 113 с половиной миллионов советских граждан (77,85 %), высказавшихся за сохранение единого СССР, уже через полгода выкинули на помойку истории. Результат прямого волеизъявления граждан оказался ненужным тем, кто за народ все решил наперед.
О произвольной трактовке принципов национальной политики вождями СССР можно написать целое отдельное исследование. При этом придется признать, что именно территории Советской России то и дело использовались для наделения землей очередных «братских народов», от имени которых выступала шовинистически настроенная местная коммунистическая бюрократия. В печальном 1954 году обильно политый русской кровью Крымский полуостров был великодушно «подарен» самодуром Никитой Хрущевым Украинской Советской Социалистической Республике – своей «исторической родине». При этом жителей Крыма, да и всей России, «вождь», естественно, спросить забыл.
В малых формах перераспределение земли в пользу национальных автономий происходило и внутри самой РСФСР. Например, территория расположенного на Северном Кавказе Ставропольского края, без какого бы то ни было согласия местного населения и коренных казаков, неоднократно урезалась в пользу соседей. Кизлярский район вошел в состав Дагестана, Моздокский – в состав Северной Осетии, а Наурский и Шелковской были подарены Чечено-Ингушетии.
Крайние националисты среди коммунистических бюрократов встречались повсеместно, особенно в верхних слоях советской номенклатуры. Меры по их выявлению и изгнанию из партийных рядов носили характер кампанейщины и были неэффективны. В свою очередь оборотни-антикоммунисты, циники и лицемеры использовали свое членство в правящей партии для карьерного возвышения.
Что же касается простых русских людей, то они, наоборот, надеялись на партию власти как на защитницу своих прав в борьбе с национал-сепаратистами. Однако руководство КПСС, начиная с середины 1980-х годов, состояло либо из безвольных руководителей типа недавно покинувшего нас «Михал Сергеича», либо из откровенных предателей и хамелеонов типа Александра Яковлева и Бориса Ельцина, либо из самих национал-сепаратистов, решивших использовать правящую партию для уничтожения союзной государственности и захвата власти на местах. Да и сама организация власти прогнила до основания и не демонстрировала даже намека на способность к реформированию.
Если бы тогда на месте Горбачева стоял национальный лидер иного масштаба, он бы увидел эти тревожные симптомы внутрипартийной гангрены. Наилучшим способом уберечь страну от кровавого распада и формирования на ее осколках примитивных феодальных ханств было бы точечное хирургическое вмешательство для ампутации зараженных тканей. Органам госбезопасности были известны коммерческие грешки партийных боссов.
