Наряду с простым собиранием документов, под руководством гр. Витте составлялись и систематические обзоры тех или иных выдающихся событий. К таковым обзорам относится и брошюра "О политике на Дальнем Востоке до 1901 года", которая по желанию Николая II усиленно разыскивались осенью 1904 года департаментом полиции (см. гл. XXII).
Составление таких систематических обзоров продолжалось и после выхода графа Витте в отставку. Мы знаем даже и имя одного из помощников его в этом деле. Это - Гурьев, который работал в доме графа Витте как раз в тот день, когда были обнаружены адские машины (см. гл. XLIX).
***
В нашем распоряжении находились как стенографические записи (17 томов in folio), так и заграничные заметки (9 тетрадей in quarto). Первые, напечатанные на пишущей машине, вторые, переписанные от руки; и те, и другие с собственноручными исправлениями графа Витте.
Выходящее два тома воспоминаний хронологически ограничены царствованием Николая II. В них вошли полностью собственноручные заметки и около 2/3 стенографических записей.
Сам гр. Витте называл свои мемуары "лишь черновыми набросками", "спешными мемуарными заметками". Он отмечал: "Я не помню, писал ли я это раньше, у меня нет под рукой моих предыдущих заметок", "мои рассказы не могут претендовать на какую либо систематичность".
Таким образом, задача редакции состояла в необходимом упорядочении оставленного графом Витте материала. Упорядочение это заключалось в перестановке, в разделении на главы и в устранении повторений. Были исправлены лишь незначительные грамматические погрешности, ибо редакция руководилась желанием по возможности сохранить своеобразный, несколько небрежный и не всегда подчиняющийся грамматическим правилам стиль графа Витте. Перестановка вызывалась тем характерным для графа Витте обстоятельством, что как в стенограмме, так и в записях он часто делает значительные отступления.
Он сам пишет: "Я не имею никакой возможности писать хронологически". Случайное лицо, или событие, о котором ему приходится упомянуть, часто заставляет его надолго забыть об основной теме рассказа. Этим вызываются и чрезвычайно многочисленные, почти дословные повторения.
Однако, как при перестановке, так и при разделении на главы, были приложены старания, чтобы не нарушить естественной связи рассказа. Таким образом некоторая беспорядочность свойственная подлиннику сохранена. Она особенно ярко проявляется в начальных главах второго тома, посвященных описание первых месяцев премьерства графа. Сохранены и некоторые повторения, так же чрезвычайно характерные для гр. Витте.
В случаях параллельности изложения обычно устанавливалась сводная редакция, при чем за основу брался более "откровенный" рассказ рукописных заметок.
Наиболее существенные отклонения повторяющихся рассказов приведены в подстрочных примечаниях в виде вариантов.
Для критического подхода к воспоминаниям графа Витте чрезвычайно существенны отличия стенографических записей от собственноручных заметок. Поэтому последние выделены в тексте звездочками (*).
Из приводимых вариантов читатель может убедиться, сколь значительно изменялись оценки лиц и событий в более "откровенных" записях.
***
В заключение я позволю себе остановиться на одной из допущенных в мемуарах неточностей, которая не лишена общественного интереса. Как уже замечено выше, гр. Витте весьма подчеркивает свою роль охранителя прерогатив короны при обсуждении в 1906 г. проекта основных законов.
По поводу этого он во втором том воспоминаний передает такой эпизод:
"Чтобы понять происшедшее замедление в опубликовании основных законов и характер сказанных изменений, следует иметь следующее в виду, сделавшееся мне известным лишь в 1907 году от Владимира Ивановича Ковалевского, бывшего моим товарищем по посту министра финансов и вышедшего, когда я еще был министром финансов, в отставку. Я не хотел верить Ковалевскому, но он мне представил к своему рассказу доказательства, хранящаяся в моем архиве.
Как только совет министров представил проект основных законов Его Величеству, он, конечно, сделался известным генералу Трепову, который познакомил с ним В. И. Ковалевского, прося Ковалевского обсудить этот проект и представить свои соображения; Ковалевский пригласил к обсуждению Муромцева (кадет, председатель первой Думы), Милюкова, И. В. Гессена (оба кадета) и M. M. Ковалевского (культурный, образованный, либеральный ученый и теперешний член Государственного Совета). Они составили записку, которая В. И. Ковалевским была передана генералу Трепову 18-го апреля, значит, тогда же была представлена Его Величеству.
Записка эта начинается так: "Выработанный советом министров проект основных законов производит самое грустное впечатление. Под видом сохранения прерогатив Верховной власти составители проекта стремились сохранить существующую безответственность и произвол министров" и т. д. в этом роде.
Затем в записке говорится: "Во избежание коренной переработки проекта он принят в основание и затем в него введены частью более или менее существенные, частью редакционные изменения".
Далее следуют все предлагаемые изменения, сводящие власть Государя к власти господина Фальера и вводящие парламентаризм, не говоря о крайне либеральном и легковесном решении целого ряда капитальнейших вопросов русской исторической жизни. Эта записка по-видимому поколебала Его Величество и Он не утверждал основные законы".
Хотя гр. Витте и ссылается на документы, но в действительности, ничего подобного не было: ни я, ни кто либо другой из названных лиц не принимали участия ни в обсуждении проекта основных законов, ни проекта тронной речи. За несколько дней до опубликования основных законов текст их был доставлен мне известным общественным деятелем А. И. Браудо, который, однако, не сообщил мне, от кого он этот текст получил. Проект был опубликован в газете "Речь" и в ряде статей подвергнут жестокой критике, которая видимо произвела впечатление, и под этим влиянием внесены были значительные изменения, о которых в приведенной выдержке упоминается.
Я полагаю, что гр. Витте смешал здесь два различных факта: года за три до манифеста 17 октября ко мне действительно обратился В. И. Ковалевский и предложил составить проект "либерального манифеста", который он предполагал вручить барону Будбергу, бывшему тогда главноуправляющим комиссией прошений, на Высочайшее имя приносимых, с тем, чтобы последний представил этот проект Государю для подписи в день Светлого Воскресенья. Это поручение я выполнил совместно с П. Н. Милюковым, но проект остался в архивах и, как мне известно, был передан гр. Витте вместе с другими материалами перед 17 октября.
