Борман и другие обвиняемые открыто возмущались на суде во время оглашения приговора. Когда их поместили в автофургон для заключенных, чтобы вывезти со двора тюрьмы, один из обвиняемых запел, а Борман с товарищами энергично подхватили куплет:
Когда тебя пронзают мечом, продолжай сражаться, тем не менее.
Пожертвуй жизнью, но не знаменем.
Его понесут другие, когда тебя похоронят
И завоюют славу, которая будет реять над тобой.
Борман отбыл полный срок заключения в условиях жесткой дисциплины, которая практиковалась в то время в прусских тюрьмах. По освобождении из заключения в марте 1925 года он вернулся к работе управляющего поместьем в Пархиме. Теперь он занимал несколько более высокое положение по сравнению с наемным смотрителем за крестьянами, берущими в аренду собственность, которая принадлежала аристократическому классу. Борман не принадлежал к этому классу, которому он завидовал и который одновременно ненавидел. Но работа есть работа, и бывший осужденный являлся одним из тех счастливцев, которые имели работу в стране с миллионами безработных.
Тюремный срок Бормана нисколько не повлиял на его экстремистские националистические взгляды, поскольку он вскоре вступил в организацию Frontbann. Эта организация являлась наследницей Deutscher Kampfbund (Немецкий боевой союз), состоявшего из вооруженных отрядов бывших солдат. Союз был распущен властями Веймарской республики после того, как поддержал в 1923 году неудавшийся путч Адольфа Гитлера в Мюнхене.
Сам Гитлер отбывал срок заключения в тюрьме после неудавшегося путча. (По приговору суда, состоявшегося в феврале — марте 1924 года, Гитлера приговорили к 5 годам заключения. Но отсидел он (с учетом предварительного заключения) всего 13 с небольшим месяцев. — Ред.) Выйдя 20 декабря 1924 года из тюрьмы, он обнаружил нацистскую партию в агонии. Это была расколотая организация, которую власти объявили незаконной. Запрет сняли в 1925 году, и в том же году Гитлер воссоздал свою партию. Но не многие люди верили, что этот несколько комичный, мелкий баварский политик когда-нибудь будет играть ведущую роль в Германии и лишь немного меньшую в международных делах. Поскольку инфляция, безработица и общее недовольство, которые использовали нацисты для привлечения массовой поддержки, пошли на убыль благодаря корректировке внутренней политики, в Германии началось заметное экономическое оживление.
В 1925 году для Адольфа Гитлера, казалось, не было перспективы. Это еще более справедливо в отношении человека, с которым Гитлеру еще предстояло встретиться. Мартин Борман не был в этом году даже членом нацистской партии. Он являлся безвестным управляющим поместьем и, более того, бывшим заключенным. Его перспективы выглядели туманными.
Но обстановка изменится, наступит ночь барабанов и факелов, и этой ночью взойдет звезда Бормана, по иронии и именно потому, что его посадили в тюрьму за причастность к жестокому убийству.
Глава 3
Незнакомый рейхслейтер
Незадолго до наступления темноты в ночь на 30 января 1933 года в глубине парка Тиргартен в центре Берлина забили барабаны. Десятки тысяч нацистских штурмовиков собрались в этом месте с горящими факелами. Затем они образовали стройные колонны и темной зимней ночью пошли маршем из Тиргартена через Бранденбургские ворота, далее по Унтер-ден-Линден, держа горящие факелы.
Штурмовики повернули направо на Вильгельмштрассе и промаршировали по этому широкому проспекту. Их сапоги отбивали на мостовой «устойчивую, уверенную поступь», выражаясь словами песни о Хорсте Весселе, которая являлась нацистским гимном и которую они пели. Под грохот барабанов и рев военной музыки многочисленных отрядов внушительное факельное шествие текло, подобно огненной реке, мимо ликующих толп, молчаливых иностранных посольств и президентского дворца. Из окна дворца дряхлый восьмидесятишестилетний фельдмаршал Пауль фон Гинденбург следил за тем, как участники марша продолжили движение мимо рейхсканцелярии. Стоя у одного из открытых окон, Адольф Гитлер, улыбаясь, смеясь, со слезами радости приветствовал марширующих нацистским приветствием.
После полудня того же дня Гитлер был назначен президентом республики фон Гинденбургом канцлером Германского рейха. «Четырнадцать лет трудной работы были увенчаны победой», — писал позднее Йозеф Геббельс. По микрофону, установленному в рейхсканцелярии, Герман обратился с громовой речью к штурмовикам и собравшимся толпам людей:
— 30 января 1933 года будет запечатлено в истории Германии как день, когда возродилась слава страны, как день, когда нация поднялась и отбросила все страдания, боль и позор минувших четырнадцати лет… Вот стоят фельдмаршал мировой войны и рядом с ним молодой фюрер Германии, который намерен вести народ и рейх в новую и лучшую эпоху…
Свидетельства того, где стоял Борман, отсутствуют. Он был не настолько влиятелен, чтобы его присутствие было замечено в этот длинный роковой день, который явился побочным продуктом мировой экономической депрессии. Нацисты использовали острый кризис, поразивший Германию, для восстановления своей падающей популярности и становления в качестве единственной политической силы в стране.
В течение года пребывания у власти в качестве законно назначенного канцлера Гитлер сокрушил всю сколько-нибудь действенную оппозицию, завершил возведение нацизма в ранг государственной политики и стал диктатором. Мартин Борман же оказался среди тех, кто всплыл из безвестности на волне гитлеровского триумфа. Однако Борман не играл существенной роли в политическом маневрировании, позволившем Гитлеру стать рейхсканцлером.
Ведь Борман примкнул к нацистскому движению на поздней стадии. Он вступил в партию только 17 февраля 1927 года под номером 60 508. Но и с этого времени его карьера была скорее постепенной, чем быстрой, в отличие от людей, бывших рядом с фюрером в дни мюнхенского пивного путча 1923 года.
В 1927 году Борман служил пресс-секретарем партийного округа (гау) Тюрингия. 1 апреля 1928 года он стал районным руководителем в Тюрингии и начальником хозяйственного отдела округа. 15 ноября 1928 года его включили в штат Верховного командования штурмовых отрядов (Sturmabteilung) или CA (S. А.). Кадровый состав этих отрядов обычно называют штурмовиками или коричневорубашечниками. Они часто устраивали уличные схватки с теми, кто находился в оппозиции к нацистам.
25 апреля 1930 года Борман оставил штурмовиков, чтобы занять пост управляющего Кассой взаимопомощи нацистской партии (Leiter der Hilfskasse). Касса предназначалась для оказания финансовой помощи семьям людей, которые погибли или получили ранения в борьбе за нацистское дело. Она превратилась в важное учреждение в период обострения экономической депрессии. Когда Борман управлял Кассой взаимопомощи, его должниками стали сотни будущих нацистских функционеров.
