В этом и состояла победа князя Александра, доказавшего воинам со всей Скандинавии, что Русь надёжно защищена от нападения врага и силой, и правдой, что искать здесь поживы обойдётся себе дороже. Следующий поход в нашем направлении, правда, более осторожный, но тоже неудачный, предпримет ярл Биргер спустя ровно 10 лет.
Глава 4. ТЕВТОНСКИЙ НАТИСК
Не успела дружина Александра вернуться домой, отпраздновать победу, починить оружие и залечить раны, как враг атаковал русские границы на западе. Нарушив свое же правило воевать зимой, рыцари ордена (на сей раз уже Тевтонского) в августе 1240 г. атаковали Изборск, а затем и Псков. Согласованные папской курией действия крестоносцев были поразительно по тем временам синхронны: тевтоны запоздали с выступлением вместе со шведами лишь на один месяц![104]
Пунктуальные немцы прекрасно подготовились к нападению. Они скрытно собрали войска из орденской крепости Медвежья голова и Вельянди (Феллина), епископских воинов из Юрьева; датское войско из Ревеля выступило под командой принцев Кнута и Абеля, сыновей короля Вальдемара II[105].
О нападении красноречиво рассказывает Ливонская рифмованная хроника:
Дерптский епископ Герман
в это время начал
враждовать с русскими.
Те хотели подняться
против христианства, как прежде.
Их кощунство принесло им много горя.
Они причинили ему достаточно зла.
Долго он это терпел,
пока не попросил помощи у братьев-рыцарей.
Магистр прибыл к нему немедленно
и привел к нему много отважных героев,
смелых и отменных.
Мужи короля (датчане. — Авт.) прибыли туда
со значительным отрядом.
Епископ Герман возрадовался этому.
С этим войском они двинулись тогда
радостно на Русь.
Их дела пошли там очень хорошо.
Там они подошли к замку,
в замке не возрадовались их приходу.
Пошли на них [русских] приступом,
захватили у них замок.
Этот замок назывался Изборск.
Ни одному русскому не дали
[уйти] невредимым.
Кто защищался,
тот был взят в плен или убит.
Слышны были крики и причитания:
в той земле повсюду
начался великий плач.
Стены Псковского кремля. Современный вид
Сходу взять такую мощную пограничную крепость, как Изборск, было невозможно. "Секретным оружием" крестоносцев, открывшим им ворота Изборска, стал, по сообщению новгородской летописи, Ярослав Владимирович, сын беглого псковского князька Дружественные ему бояре, открывшие врагу ворота Изборска возможно, и не подозревали, что этот полугость, полупленник ордена "подарил" ни много ни мало как всё "Псковское королевство" епископу юрьевскому. (Вообще-то, по договору ордена с королём датским, земли на востоке следовало делить с датчанами, а не с епископом, но это противоречие ещё не выявилось.)
Как только весть, что "взяли немцы Изборск", пришла в Псков, пишет новгородский летописец, "вышли псковичи все и бились с ними". Согласно Ливонской рифмованной хронике,
Жители Пскова тогда
Не возрадовались этому известию…
Там люди очень крутого нрава…
Они не медлили, они собрались в поход
и поскакали туда,
многие были в блестящей броне;
их шлемы сияли, как стекло.
С ними было много стрелков.
Они встретили войско братьев-рыцарей;
те оказали им сопротивление,
братья-рыцари и мужи короля
смело атаковали в конном строю русских.
Епископ Герман там был
как герой со своим отрядом.
Начался жестокий бой:
немцы наносили глубокие раны,
русские терпели большой урон:
их было убито восемьсот [человек],
они пали на поле брани.
Под Изборском они потерпели поражение,
остальные тогда обратились в бегство,
их беспорядочно преследовали
по пятам по направлению к их дому.
Русские сильно понукали своих коней
плетьми и шпорами;
они думали, что все погибли:
путь им казался очень долгим.
Лес звенел от горестных криков.
Они все спешили только домой;
войско братьев-рыцарей следовало за ними.
"И победили их немцы, — констатировал новгородский летописец, — и тут убили Гавриила Гориславича воеводу (присланного в Псков от князя Александра. — Авт.), а псковичей, гоня, многих убили, а иных руками изымали (пленили. — Авт.), пригнав под город (Псков. — Авт.), зажгли посад весь. И много было зла, и погорели церкви, и честныя иконы, и книги, и Евангелия, и много сел опустошили около Пскова. И стояли под городом неделю, но города не взяли, но детей захватили у добрых мужей в заложники, и отошли прочь. И так были без мира".
Взять Псков силой было почти невозможно. В своей истории он успешно выдержал 26 осад, и даже немецкий хронист "считал, что Псковская крепость, при условии единства её защитников, неприступна"[106]. Однако в стенах Пскова давно гнездилась измена. Часть бояр вступила с немцами в тайные переговоры. Пока псковичи готовились к новым боям, "предали их Твердило Иванкович с иными, и сами стали владеть Псковом с немцами, воюя сёла новгородские. А иные псковичи бежали в Новгород с женами и с детьми".
Немецкий стихотворец, воспевший победу над Псковом, описал это событие с более красочными деталями, показав и радость немцев, и витавшее в воздухе предчувствие буды:
Великой называется река:
за ними на другой берег
переправились братья-рыцари с большой силой;
они вели за собой многих смелых воинов.
Псковичи тогда
не были рады гостям.
Братья-рыцари разбили свои палатки
перед Псковом на красивом поле.
Епископ и мужи короля также
очень удобно расположились лагерем.
Многие рыцари и кнехты хорошо заслужили здесь свое право на лен.
По войску дали приказ
готовиться к бою,
при этом дали понять [участникам похода],
что пойдут также на приступ.
Русские заметили то,
что многие отряды намереваются штурмовать
как замок, так и посад (город. — Авт.).
Русские изнемогли от боя
под Изборском:
они сдались ордену,
так как опасались [большего] несчастья.
Тогда повели переговоры о мире.
Мир был заключен тогда
с русскими на таких условиях,
что Герпольт (Ярослав. — Авт.), который был их князем,
по своей доброй воле оставил
замки и хорошие земли
в руках братьев-тевтонов,
чтобы ими управлял магистр.
Тогда штурм [Пскова] не состоялся.
После того как произошло это примирение,
долго не ждали,
войско тогда собралось в обратный путь.
Все они были преисполнены божьей благодати и восхваляли бога;
они были ему благодарны за очень многое.
Когда войско стало готово для обратного похода,
оно радостно ушло оттуда,
там оставили двух братьев-рыцарей,
которым поручили охранять землю,
и небольшой отряд немцев.
Это обернулось позже им во вред:
их господство длилось недолго.
В Псков вошли немецкие войска. Официально там правил посадник Твердило с товарищами, но заложники из непокорных семей были выданы именно немцам — реальным хозяевам положения. Опираясь на немецкий гарнизон, в Пскове судили-рядили два фогта. С минимальными потерями крестоносцы отхватили лакомый кусок: огромные земельные владения Пскова. Именно земли с подневольными крестьянами больше всего интересовали немцев, которые, вместе с псковскими изменниками, немедля пошли дальше на восток, "воюя сёла новгородские"[107].
