Бросаются в глаза вопиющие противоречия, которые не смог сгладить даже делавший литературную обработку статьи советский писатель Зиборов. Неправдоподобно звучит миф о якобы размещавшемся в Тарасовке и Шемякине немецком гарнизоне, захватить который планировалось группой всего лишь в 60 человек. Столь же невероятен захват 60 партизанами в плен 150 бойцов бригады Каминского, боеприпасов и боевой техники. Совершенно нелепо утверждение о том, якобы собирать бойцов народной милиции партизанам помогали обезоруженные немцы.
На фоне этих противоречий можно попытаться воссоздать истинную картину происшедшего в ту ночь. Не подлежит сомнению, что, сняв часовых, партизаны (точное их количество ни в одном из документов не упоминается) вошли в Тарасовку и Шемякино, где подвергли жестокой экзекуции захваченных поодиночке в своих домах каминцев, участь которых, без сомнения, разделили и члены их семей. Отыскать же дома «изменников Родины» при помощи Машурова и Попова было несложно.
Согласно отчету Кокоревского партизанского отряда от 23 мая 1942 года за подписью командира отряда Кочура и комиссара отряда Шевченко, отряд в ночь на 1 мая 1942 года при поддержке с тыла шемякинской группы «обезоружил и арестовал весь личный состав полиции деревень Шемякино и Тарасовка в количестве 142 чел., без боя овладев деревнями. Из числа взятых в плен расстреляно 57 чел., из оставшихся 85 чел. была организована местная группа самообороны»[160].
Что же касается документов самоуправления, они определяют количество расстрелянных в 115 человек[161].
Иная версия происшедшего, пройти мимо которой мы не имеем права, изложена в публикации В. Макарова и В. Христофорова. Авторы утверждают, что кровавые события в двух деревнях — следствие восстания и перехода к партизанам роты бойцов народной милиции, после чего Каминский устроил расправу над населением Тарасовки и Шемякина, а затем с пропагандистской целью переложил ответственность на партизан. В обоснование своей точки зрения авторы придают характер достоверности показаниям бывшего командира взвода связи РОНА М. Говядова, данным на допросе 15 августа 1946 г.: «В мае 1942 года рота полицейских, дислоцировавшаяся в деревнях Шемякино и Тарасовка, восстала — убила своих командиров, перерезала связь и перешла к партизанам. В отместку за это Каминский организовал карательную экспедицию, в числе которых были мадьяры. Эту экспедицию возглавляли зам. обербургомистра Мосин, начальник военно-следственного отдела Працюк и представитель газеты «Голос Народа» — Васюков. По прибытии на место каратели расстреляли около 150 человек, членов семей полицейских, которые ушли к партизанам, и часть полицейских, которые были захвачены в Шемякино и Тарасовке. В числе расстрелянных были женщины, дети и старики»[162]. В качестве источника своей осведомленности М. Говядов называет слухи, ходившие на территории округа: «Об этом случае говорило почти все население района и солдаты бригады»[163]. Отсутствие более достоверных источников внесло в показания Говядова изрядную путаницу, порожденное к тому же его слабым представлением о структуре и командовании локотских вооруженных сил. Так, педагог, бывший заведующий Брасовским РОНО С.В. Мосин не имел никакого отношения к военным вопросам, поэтому никак не мог возглавить «карательную экспедицию».
Иные источники, свидетельствующие о событиях в Тарасовке и Шемякине, В. Макаров и В. Христофоров не только не рассматривают, но даже и не упоминают.
Однако показания Говядова, на которых базируют свои выводы указанные авторы, не находят объективного подтверждения, полностью опровергаются не только документами самоуправления, но и партизанскими источниками.
С целью освобождения Тарасовки и Шемякина Каминский три раза (3, 6 и 8 мая) предпринимал безуспешные попытки штурма, в ходе которых отряды народной милиции понесли большие потери. Наконец, на четвертый раз, 11 мая при поддержке пяти самолетов и двух бронемашин части Каминского численностью около 500 человек освободили захваченные партизанами деревни, потеряв в боях 30 человек убитыми и ранеными[164].
Годом позже заместитель комбрига Г.Д. Белай вспоминал, что в эти дни над Локтем также висела угроза, так как он находился в окружении большого количества партизан. С большими потерями частям бригады удалось выбить их из Тарасовки и Шемякина, а затем провести успешный штурм Алтухова и Кокоревки. Если верить Белаю, некоторые партизанские командиры пытались спастись бегством, переодевшись в женские платья[165].
В течение последующих шести дней, с 11 по 17 мая, от двух до пяти немецких самолетов бомбило Кокоревку. В результате был уничтожен склад боепитания партизанского отряда, кроме того, погибло несколько мирных жителей, сгорел 21 дом[166].
Действия партизан провоцировали локотян на ответные меры. В локотских листовках, обращенных к партизанам, написанных в ультимативном тоне, содержались угрозы в случае новых террористических актов расстреливать определенное количество пленных партизан, которые рассматривались как заложники. Ультиматумом Локотского окружного самоуправления от 6 февраля 1943 года, пересланным руководителям партизанских отрядов, сообщалось, что за каждого бойца или старосту будет расстреляно 20 партизан-заложников, а за каждого командира или ответственного работника — 50. Учитывая количество расстрелянных только в районе локотской тюрьмы, непосредственным исполнителем чего была уже упомянутая А.М. Макарова (Гинзбург), ясно, что угрозы самоуправления не были пустыми.
Иногда устраивались показательные казни партизанских руководителей, Так, при освобождении от партизан Тарасовки и Шемякина в плен был захвачен командир партизанского отряда В.В. Чичерин. Военный трибунал приговорил его к смертной казни. Исполняя приговор, командир бронедивизиона Ю.Ф. Самсонов решил лично совершить казнь. При большом скоплении жителей села Красный Колодезь Самсонов отрубил вставшему на колени Чичерину саблей голову.
Ввиду того что партизаны часто вербовали себе помощников из числа местных жителей, осуществляли связь между ними и отрядами посредством агентов, передававших разведданные, приказом Каминского № 51 от 15 сентября 1942 года запрещалось появление гражданских лиц в лесу:
«Участились случаи, когда жители подлесных районов без ведома местных властей ходят в лес.
Имеются случаи, когда под видом сбора ягод, заготовки дров, они встречаются в лесу с партизанами.
На основании изложенного приказываю:
