Однако прежде чем рассказать о брошюре «Второе начало термодинамики», необходимо вспомнить еще об одном человеке, анализировавшем ту же проблему в конце XIX века. Этот человек, никогда не слышавший о Циолковском, не успел закончить и опубликовать свою работу. Но тем не менее его мысли во многом перекликаются с мыслями Константина Эдуардовича.
Тридцать лет пролежала в архиве немецкой социал-демократической партии рукопись Фридриха Энгельса «Диалектика природы». Она была опубликована лишь в 1925 году в Москве, по фотокопиям, привезенным из Германии. Сегодня эта многогранная философская работа известна миллионам людей. Один из ее разделов – проблема тепловой смерти вселенной.
Там, где вступают в смертельную схватку материализм и идеализм, о компромиссах не может быть и речи. Вот почему Энгельс и Циолковский оказались в одном лагере, хотя каждый из них пришел туда своим путем. Для Энгельса эта научная проблема – важный тезис естествознания, ждавший глубокой философской оценки. Для Циолковского же признание возможности тепловой смерти вселенной означало крах всего, ради чего он жил и работал.
Это отнюдь не преувеличение и не пышная фраза. Судите сами: Константин Эдуардович рассматривал дирижабль как преддверие ракеты. Ракета же представлялась ему средством завоевания вселенной. Но нужно ли затрачивать исполинские усилия, освобождаться от пут тяготения и устремляться к иным планетам, к иным звездам, если все равно рано или поздно придет конец всему живому, пробьет час тепловой смерти?
И, защищая то, ради чего он жил и работал, Циолковский выходит на войну. Вместе с оптимистами он против пессимистов. С материалистами против идеалистов, против поповщины.
Теорию тепловой смерти выдвинул Рудольф Клаузиус, благообразный немец с большими проницательными глазами и белой бородкой, профессор Цюрихского, Вюрцбургского и Боннского университетов. Это он высказал в 1850 году истину, не вызвавшую поначалу ни малейших возражений. В самом деле, можно ли и нужно спорить с физической аксиомой: теплота не способна сама по себе переходить от более холодного тела к более теплому.
Надо заметить, что свои умозаключения Клаузиус подкреплял математическими выводами. Он ввел в физику понятие энтропии – меры необратимости процессов. Чем больше энтропия, тем меньше возможность для процесса стать обратимым, говорил Клаузиус. И действительно, трудно было возражать против введенного им понятия. Недаром оно и по сей день используется в физике, кибернетике, технике.
Однако то, что выглядело бесспорным и философски безобидным в масштабах физической лаборатории, выросло вскоре в реакционнейшую теорию. Это случилось после того, как Клаузиус, а вместе с ним и знаменитый английский физик У. Томсон (лорд Кельвин) попытались распространить второе начало термодинамики на всю вселенную.
У Клазиуса и Томсона оказалось немало союзников. Взгляды их получили известность в разных странах. Много лет спустя эти пессимистические воззрения наиболее ярко и выразительно сформулировал английский астроном и философ Дж. Джине. Конец мира он обрисовал так:
«Энергия еще сохранится, но она потеряет всякую способность к изменению; она так же мало будет способна привести в движение вселенную, как вода в стоячей луже заставить вращаться колесо мельницы. Вселенная будет мертва, хотя, быть может, еще и наделена теплом».
И вот против таких, как Клаузиус и Томсон, выступил Энгельс, утверждая, что «излученная в мировое пространство теплота должна иметь возможность каким-то путем, – установление которого будет когда-то в будущем задачей естествознания, – превратиться в другую форму движения, в которой она сможет снова сосредоточиться и начать функционировать».
Раскроем «Второе начало термодинамики» Циолковского. И мы встретим в нем мысль, созвучную той, за которую ратовал Энгельс.
«Так, согласно усердным последователям Клаузиуса и Томсона, – писал Константин Эдуардович, теплота тел стремится к уравнению, к одной определенной средней температуре; и словами, энтропия вселенной непрерывно растет. Настанет время, когда Солнце потухнет, мир замрет, живое уничтожится.
Но этого не будет, если постулат Клаузиуса не признавать началом или законом. Мир существует давно, даже трудно представить, чтобы он когда-нибудь не существовал. А если он уже существует бесконечное время, то давно бы должно наступить уравнение температур, угасание солнца и всеобщая смерть. А раз этого нет, то и закона нет, а есть только явление, часто повторяющееся». В 1905 году, изложив свои соображения по проблеме, где и естественные науки тесно смыкались с философией, Циолковский отправляет рукопись в Петербург. «Второе начало термодинамики» попадает на отзыв к профессору О. Д. Хвольсону. К сожалению, этот отзыв не сохранился. Однако мы знаем, что он был не из лестных. Об этом свидетельствует лаконичная заметка Циолковского на обложке брошюры «Защита аэроната»: «Отношение самое отрицательное».
Но Циолковский не расстается с полюбившейся ему проблемой. Красной нитью проходит она через все его творчество, через многочисленные труды, как опубликованные, так и не увидевшие света.
Надо полагать, что Циолковский отдавал себе достаточно ясный отчет в том, насколько не созвучны времени развиваемые им идеи. «Сначала мысль, а потом действие. Без мысли не может начаться и дело. Хорошо, если эта статья пробудит мысль молодых умов и заставит их произвести указанные опыты». Так пишет Циолковский и, не будучи в силах сдержать многолетней обиды, добавляет: «Я, между прочим, сам не произвожу эти опыты отчасти и потому, что мне все равно не поверят, как не поверили моим опытам по сопротивлению воздуха...» Спустя пять лет, в 1919 году, в брошюре «Кинетическая теория света» ученый снова пишет о том, что если бы «теория» тепловой смерти вселенной была верной, то уже давно бы наши глаза видели мрачную картину угасшего мира.
На протяжении многих лет отстаивал Циолковский идею «вечной юности вселенной». Недостаток места не позволяет во всей широте проследить за развитием его мыслей по этому вопросу, и потому я вынужден адресовать читателей к двум обстоятельным книгам: «Мировоззрение К. Э. Циолковского и его научно-техническое творчество» В. А. Брюханова (Соцэкгиз, 1959 г.) и «О малоизвестной гипотезе Циолковского» И. И. Гвая (Калуга, 1959 г.). Обе книги не только знакомят с мыслями Циолковского по вопросу о тепловой смерти, но и содержат сведения об успехах современной науки в разработке этой проблемы.
«Второе начало термодинамики» – свидетельство высокого уровня философского мышления Циолковского. Однако глубина философского мышления мирно уживалась с величайшей политической наивностью. Небольшая брошюра «Горе и гений», изданная Константином Эдуардовичем в 1916 году, – тому убедительнейшее свидетельство.
