После войны Головко оставался во главе Северного флота. С апреля 1946 по февраль 1947 года он был заместителем начальника Главного штаба, а затем до марта 1950 года – начальником Главного штаба – заместителем главнокомандующего ВМС. С марта 1950 до августа 1952 года моряк состоял начальником Морского генерального штаба – первым заместителем военно-морского министра [290] .
С 6 августа 1952 по 27 января 1956 года Головко командовал 4-м флотом на Балтике, а позднее, до 24 ноября 1956 года, – КБФ [291] . Под его флагом флот совершал первые походы за границу.
С ноября 1956 года Головко был первым заместителем главкома ВМФ. Он внес существенный вклад в строительство отечественного флота, в совершенствование его боеготовности. В аттестации на Головко было записано: «Является крупным военачальником и хорошим организатором. Направление в строительстве и развитии флота, а также роль флота в современной войне понимает правильно. Как первый заместитель Главнокомандующего ВМФ со знанием дела руководит флотами, центральными учреждениями и службами, направляя их деятельность на улучшение качества боевой подготовки и повышение боеготовности ВМФ» [292] .
В должности первого заместителя главнокомандующего Головко сохранил морскую лихость и умение. Адмирал флота Г.М. Егоров вспоминал, что в шторм эсминец с Головко вошел в тесную бухту и адмирал привычно перескочил на обледенелый катер, когда его палуба на мгновение сравнялась с палубой эсминца. Интересно, что как во время войны, так и в 50-х годах флагман был, видимо, единственным, кто носил на адмиральской форме матросский бушлат. После осмотра объектов на берегу и оперативного решения вопросов Головко на том же эсминце отбыл в другую базу [293] .
Головко являлся депутатом Верховного Совета СССР 2-го и 4-го созывов. Адмирал вел в ходе Великой Отечественной войны дневник. Записи этого дневника легли в основу его мемуаров «Вместе с флотом», выпущенных Воениздатом впервые в 1960 году (переизданы в 1979 году).
Умер А.Г. Головко в Москве после тяжелой болезни сердца на 57-м году жизни, 17 мая 1962 года. Похоронили его в 43-м ряду 1-го участка Новодевичьего кладбища – мемориала. Памятник на могиле выполнил скульптор Л. Кербель. Это была самая большая благодарность за ту поддержку, которую молодой моряк получил от адмирала.
Хорошее впечатление об адмирале сохранили и многие другие его сослуживцы. К примеру, член Военного совета ВМФ СССР адмирал В.М. Гришанов писал:
«Жизнь талантливого и самобытного советского адмирала – повод для бесконечных размышлений. Он досконально знал флот во всем его многообразии и к тому же обладал личным обаянием. Еще знаменитый русский адмирал С.О. Макаров говорил в свое время, что унылые люди не годятся для такого бойкого дела, как морское. Это целиком применимо к характеру А.Г. Головко. Его отличала бодрость духа, жизнелюбие, умение сплотить людей. Как известно, он был прост и доступен. Однако прост не в смысле простодушия. Он обладал тонким, я бы сказал утонченным, умом и большой силой воли. Этим объяснялось его положительное влияние на самых разных людей, будь то матросы или адмиралы. Он понимал, что главное в человеке – его нравственное начало, и постоянно заботился о воспитании воинов, любящих Родину, преданных нашей партии и народу…
На протяжении войны у А.Г. Головко появилась еще одна ценная черта – умение воспринять, подхватить все прогрессивное, что рождалось на войне, и быстро внедрить в боевую практику. Тут множество убедительных примеров: потопление вражеских транспортов артиллерией подводных лодок (как известно, впервые этот метод применил М. Гаджиев), атаки торпедных катеров в дневную пору и при свежей погоде, низкое торпедометание, взаимодействие подводного флота с авиацией и еще многое, что было вовремя замечено руководством флота и получило широкое распространение.
А.Г. Головко понимал, что «один в поле не воин», и опирался на знающих, деловых людей, авторитетных на флоте…» [294]
Генерал армии С.М. Штеменко, вспоминавший о совместной службе в Москве, на вечере памяти адмирала 16 декабря 1970 года говорил о своих впечатлениях:
«Первый раз я увидел его в начале сорок третьего года, когда по вызову Ставки он прибыл в Москву. И, впервые встретившись с ним, я понял, какой это действительно незаурядный человек. Он мыслил оригинально и не боялся смелых суждений.
В 1946 году Арсения Григорьевича назначили зам. начальника Главного морского штаба, а я был начальником Генерального штаба. В Москве так же, как и на флоте, проявился его большой военный талант, прекрасные организационные способности. Он был и мечтателем, и мыслителем, и трезвым реалистом. Его всегда занимали проблемы будущего. Хотя времени у нас всегда не хватало, но бывали случаи, что засиживались иногда до утра, ибо он был замечательным собеседником, хорошо знавшим литературу, искусство. А уж что касается флота, тут он был как рыба в воде. С поразительной быстротой и в совершенстве он постиг трудную работу в центральном аппарате.
…Он не только любил и понимал свою работу, но творчески развивал военно-морское дело, проявляя ясность и гибкость мышления. И был очень принципиальным человеком… умел отстоять свою точку зрения. По любому вопросу имел свое мнение и открыто высказывал его… все его предвидения и мечты о большом океанском флоте постепенно сбывались. И в том, что наша страна имеет могучий флот, есть доля трудов нашего любимого товарища и друга» [295] .
За добросовестную службу адмирал был награжден 4 орденами Ленина (1943, 1944, 1950, 1956), 4 орденами Красного Знамени (1938, 1941, 1945, 1956), 2 орденами Ушакова I степени (1944, 1945), орденом Нахимова I степени (1944), орденом Красной Звезды (1944) и многими медалями. Адмирал получил также иностранные награды: норвежский орден Святого Олафа степени Большого креста, югославские ордена «Братство и единство», «Партизанская звезда» I степени (1946) [296] .
После адмирала остались жена Кира Николаевна и дочь Наташа – обе актрисы – и сын Михаил, который пошел по стопам отца, стал морским офицером.
Именем флотоводца назвали 18 декабря 1962 года ракетный крейсер «Адмирал Головко» (бывший «Доблестный») [297] .
ОКТЯБРЬСКИЙ (ИВАНОВ) ФИЛИПП СЕРГЕЕВИЧ Командующий Черноморским флотом и Амурской флотилией
9 (21) октября 1899 года в крестьянской семье Сергея Ивановича и Прасковьи Васильевны Ивановых родился сын, окрещенный Филиппом. Никто из жителей деревни Малое Богоявленье (Лукшино), что в Старицком уезде Тверской губернии (ныне Старицкий район Тверской области), и не предполагал, что на свет появился будущий флотоводец [298] .
По другим данным, родился Филипп 12 (25) октября. В семье было трое сыновей и две дочери; прокормить всех с маленького участка было невозможно, и зимой отец, а затем и сыновья подрабатывали. Жизнь мальчика начиналась трудно: пять лет пастушком у помещика и только четыре – в сельской школе. 15-летним Филипп отправился на заработки в Шлиссельбург. Сначала был мальчиком на побегушках, затем, несмотря на молодость, – кочегаром на пароходе. Две навигации юноша ходил в рейсы, зимой изучал механизмы, весной 1918 года стал помощником машиниста, а в декабре добровольцем поступил на Балтийский флот. Членом партии большевиков стал в 1917 году. Участвовал в Гражданской войне на Балтике и Севере. С ноября 1918 по июнь 1919 года моряк служил кочегаром на посыльном судне «Озилия» («Азилия»), с июня по октябрь 1919 года – на транспорте «Секрет» [299] .
Не раз Филипп приходил в гости к брату Матвею. Тот служил на одном из кораблей эскадры. В одном из визитов юноша попал под ночной налет английской морской авиации, в котором брат погиб. Эта ночь стала боевым крещением моряка. В сентябре 1919 года ему пришлось креститься в морской купели, когда шлюпка с эсминца «Самсон», на котором служил матрос, затонула на Неве [300] .
