По другим данным, родился Филипп 12 (25) октября. В семье было трое сыновей и две дочери; прокормить всех с маленького участка было невозможно, и зимой отец, а затем и сыновья подрабатывали. Жизнь мальчика начиналась трудно: пять лет пастушком у помещика и только четыре – в сельской школе. 15-летним Филипп отправился на заработки в Шлиссельбург. Сначала был мальчиком на побегушках, затем, несмотря на молодость, – кочегаром на пароходе. Две навигации юноша ходил в рейсы, зимой изучал механизмы, весной 1918 года стал помощником машиниста, а в декабре добровольцем поступил на Балтийский флот. Членом партии большевиков стал в 1917 году. Участвовал в Гражданской войне на Балтике и Севере. С ноября 1918 по июнь 1919 года моряк служил кочегаром на посыльном судне «Озилия» («Азилия»), с июня по октябрь 1919 года – на транспорте «Секрет» [299] .
Не раз Филипп приходил в гости к брату Матвею. Тот служил на одном из кораблей эскадры. В одном из визитов юноша попал под ночной налет английской морской авиации, в котором брат погиб. Эта ночь стала боевым крещением моряка. В сентябре 1919 года ему пришлось креститься в морской купели, когда шлюпка с эсминца «Самсон», на котором служил матрос, затонула на Неве [300] .
В 1919–1920 годах Иванов окончил Машинную школу Балтийского флота. В июне-ноябре 1920 года он служил кочегаром на учебном судне «Океан» [301] . Затем моряк стал машинистом на Севере (на вспомогательном крейсере «Лейтенант Шмидт» [302] ). Тогда начинали создавать Морские силы Северного моря на базе Северо-Двинской флотилии. Однако вскоре моряк тяжело заболел тифом, затем в отпуске провел период Кронштадтского мятежа. После «фильтрации» признанного благонадежным Филиппа Иванова вернули на Балтику и назначили на линейный корабль «Гангут» машинистом [303] .
На «Гангуте» моряк служил в августе-октябре 1921 года [304] . В октябре 1921 года Филиппу представилась возможность учиться. С группой из 25 человек его от политуправления Балтийского флота направили в Петроградский коммунистический университет. В университете изучали, кроме политических наук, ораторское искусство, физиологию, анатомию и многое другое. Курс моряк окончил с отличием, был произведен в политработники и, как отличник, стал работать в политическом аппарате Морских сил Советской России. В августе 1722 года молодого политработника направили начальником агитпропа политотдела Морских сил Северного моря. В 1924 году его избрали членом Архангельского райкома ВКП(б). Тогда же Филипп Сергеевич сменил фамилию на Октябрьский в честь Великой Октябрьской социалистической революции и женился в Архангельске на Марии Николаевне, дочери портнихи [305] .
Летом 1725 года по предложению командования способный молодой моряк поступил на параллельные курсы при Военно-морском училище имени М.В. Фрунзе. Так начинался путь Ф.С. Октябрьского к званию флотоводца. Учился он на параллельных курсах с октября 1925 по октябрь 1928 года. В мае 1928 года Октябрьский блестяще окончил училище. С мая по сентябрь юноша был стажером помощника командира тральщика «Клюз», приобрел опыт управления кораблем, участвовал в боевом тралении. Ему предложили командование сторожевым кораблем «Пионер», но молодой командир не решился и просил дать в командование катер. В том же году он был назначен командиром торпедного катера. Катером Октябрьский командовал с сентября 1928 по ноябрь 1929 года, затем до ноября 1930 года – группой катеров, далее до января 1931 года – дивизионом катеров, а потом до июня 1932 года – отрядом торпедных катеров Морских сил Балтийского моря. За четыре года командования торпедным катером, затем дивизионом и отрядом катеров моряк получил немалый опыт. Тем временем началось создание Тихоокеанского флота. На Дальний Восток отправляли наиболее подготовленных командиров, которым предстояло осваивать новый театр. Среди них оказался и Октябрьский. 11 мая 1732 года он со своими катерами прибыл во Владивосток. С июня 1932 по октябрь 1933 года Октябрьский служил командиром и военкомом отряда торпедных катеров, затем до февраля 1938 года – командиром и военкомом бригады торпедных катеров Тихоокеанского флота [306] .
Требовалось создавать базы, мастерские, строить жилье. Молодой командир решительно взялся за работу. Его старание и умение заметили. Через два года, в 1934-м, Октябрьский уже командир бригады торпедных катеров Тихоокеанского флота, еще через год его наградили за успехи в боевой и политической подготовке бригады орденом Красной Звезды. Из моряков, начинавших службу в этом первом соединении Тихоокеанского флота, многие стали флагманами или известными катерниками. А комбриг, за шесть лет научивший подчиненных плавать в любых условиях, получил новое ответственное задание. В конце лета 1937 года он сдавал бригаду.
1937 год… Исчезали в застенках руководители флотов и армий. На их место назначали способную молодежь. Так в конце августа Ф.С. Октябрьский оказался на высоком посту.
В 1934 году японские войска вышли к Амуру. Инциденты, случавшиеся на реке, могли перерасти в конфликт. При таких обстоятельствах Октябрьского направили на Краснознаменную Амурскую флотилию. Он сменил арестованного летом 1937 года И.Н. Кадацкого-Руднева. Кадацкий-Руднев немало сделал для развития флотилии, за что его в 1935 году наградили орденом Красной Звезды. Но заслуги не спасли флагмана. Октябрьскому приходилось работать в условиях, когда то одного, то другого моряка арестовывал особый отдел. В феврале 1938 года Октябрьскому присвоили звание флагмана 2-го ранга и назначили командующим. Командовал флотилией он с февраля 1938 по март 1939 года, участвовал в боевых действиях в районе озера Хасан (1938) [307] .
Начавшийся 29 июля 1938 года инцидент на озере Хасан разросся в столкновение японских и советских войск. По-боевому была развернута и Краснознаменная Амурская военная флотилия. Под командованием Октябрьского отряд кораблей флотилии вышел к устью Сунгари в готовности нанести удар в тыл противника. Несмотря на требование командования препятствовать высадке японцев только маневрированием кораблей, командующий на свой страх и риск приказал командирам в случае попытки неприятеля форсировать Амур не допускать высадку, действуя огнем и маневром [308] .
После кампании жизнь на флотилии, вмерзшей в лед, не затихала. Кроме ремонта, продолжалась учеба. Флагман применил новую методику учений, приближенную к боевой обстановке. Бывший флагманский артиллерист писал об этой методике: «В учении участвовали все: порт, мастерские, различные службы и прочие обеспечивающие организации. Если во время учений предполагалось проводить артиллерийские стрельбы, минные постановки, траление, то на каждый корабль выдавалось все необходимое. Если, например, данный монитор должен стрелять по берегу, то, чтобы личный состав корабля не мог заранее догадаться по боезапасу, какая именно стрельба предстоит – по береговым, морским или зенитным целям, выдавался боезапас на все виды стрельб. На мониторе не знали также, на каких плесах он будет стрелять. Расстановка мишеней, выбор момента стрельбы были делом штаба руководства и обеспечивающих служб» [309] .
