во время соколиных охот Мухаммед бен Заид и Мухаммед бен Салман обсуждали, что Катар представляет собой смертельную опасность для стабильности в регионе и возможности их семей оставаться у власти еще долгие годы. Поддержание хрупкого баланса с более бедными и взрывоопасными арабскими странами, такими как Египет, Ливан, Иордания, и в меньшей степени со странами Северной Африки, было важно для того, чтобы не допустить распространения на Ближнем Востоке враждебных их режимам движений, подпитываемых сотнями миллионов безработной и бедной молодежи.
К 2017 году эмиратское руководство было уверено, что Катар нарушает свои обязательства из-за высокомерия. Катар располагал базой Аль-Удейд, проворными глобальными коммуникациями и большими, чем у остальных, финансовыми возможностями. Они были надменны и властны. Поэтому хитрые шейхи Абу-Даби вместе с союзниками долго искали повод отрезать Катар от себя, сделать его жизнь настолько неприятной, чтобы он наконец согласился на их требования. Это был самый агрессивный внешнеполитический шаг за всю недолгую историю региона. Он дал обратный эффект.
Вместо того, чтобы встать в строй, Катар стал на защиту. Помогло его огромное богатство. Хотя он больше не мог импортировать молоко через Саудовскую Аравию, он мог привозить сотни коров, чтобы создать самодостаточную молочную ферму. Вся цепочка поставок, обеспечивающая население страны, была перестроена. Тамим установил более тесные отношения с Ираном, давним противником Персидского залива, и Турцией, где правят потомки османских правителей, управлявших Ближним Востоком до начала ХХ века. Турция построила в Катаре свою первую с тех времен военную базу на Ближнем Востоке. Бойкот, призванный оторвать Катар от соперничающих Ирана и Турции, привел к сближению этой крошечной страны с ними.
Одной из главных проблем стало отсутствие планирования: Саудовская Аравия и ОАЭ ввели бойкот, не объяснив Катару, чего он от них хочет. Бэннон сказал Тахнуну бен Заиду, советнику по национальной безопасности ОАЭ, что для того, чтобы эта акция выглядела убедительной за рубежом, саудовцы и эмиратцы должны сказать Катару, чего они хотят от этой страны. "Вы должны что-то изложить. Каковы ваши требования?" спросил его Бэннон.
В конце концов Тиллерсон публично озвучил список требований. В то время как Трамп, казалось, поддерживал бойкот и публично обвинял Катар в финансировании терроризма, госсекретарь и другие высокопоставленные американские чиновники пытались разрядить обстановку. После встречи с Тиллерсоном Адель аль-Джубейр, занимавший в то время пост министра иностранных дел Саудовской Аравии, отрицал факт бойкота и заявил, что королевство просто запретило Катару пользоваться своим воздушным пространством.
Наконец, спустя почти три недели после начала бойкота, лидеры Саудовской Аравии и Эмиратов опубликовали список из тринадцати требований, среди которых были закрытие Al Jazeera и выплата компенсаций за ущерб, якобы нанесенный Катаром региону.
В условиях, когда реального конфликта удалось избежать благодаря вмешательству США и других западных союзников, включая Францию, обе стороны активизировали кибервойну, не имеющую аналогов в новейшей истории. Ни одна из сторон не присваивала себе заслуги в проведении атак, отрицая свою причастность к ним, но жертвы оказывались то на одной, то на другой стороне сражения.
Юсеф аль-Отайба, посол ОАЭ в США, получил взлом своего почтового ящика уже через несколько дней после начала бойкота. Вскоре газеты по всему миру начали публиковать материалы о попытках ОАЭ повлиять на американских чиновников, включая Джареда Кушнера, а также на аналитические центры и других влиятельных людей, а также подробности использования Отайбой проституток.
Взлом имел реальные последствия. В результате утечек стало известно, что Эллиотт Брайди, один из главных сборщиков средств для республиканцев Трампа, используя свои отношения с Трампом, выставлял иностранным правительствам счета на десятки миллионов долларов на строительство исследовательских центров по борьбе с терроризмом с открытым исходным кодом, подобных тому, который Трамп посетил в Эр-Рияде, и за обещания оказать влияние на администрацию. Министерство юстиции начало расследование по обвинению в отмывании денег и незаконном лоббировании, однако Бройди категорически отрицал наличие каких-либо преступлений и впоследствии подал ряд исков против Катара и его оперативных сотрудников, требуя возмещения ущерба за кампанию, которую они, по его словам, вели против него. Иски против Катара были отклонены в связи с суверенным иммунитетом, но иски против компаний, предположительно работающих на Катар, были разрешены к рассмотрению с начала 2020 г.
Каждый взлом, по-видимому, провоцировал другую сторону на более жесткие ответные действия. ОАЭ развернули масштабную операцию по прослушиванию, в чем им отчасти помогло программное обеспечение израильской компании NSO Group Technologies. Ее команда, состоящая из компьютерных инженеров и бывших правительственных хакеров, базирующаяся в Герцлии, создала систему Pegasus, позволяющую компрометировать смартфоны. Компания продавала систему только тем правительствам, которые, по ее мнению, могли использовать ее в приемлемых целях, и требовала разрешения израильского правительства на каждую продажу. Катару было отказано в доступе, в то время как ОАЭ приобрели не одну, а три годовые подписки на сумму 50 млн. долл. для различных разведывательных организаций своего правительства.
Высокая стоимость связана с использованием НСО эксплойтов "нулевого дня" - лазеек в широко распространенном программном обеспечении, о которых не знают даже такие крупные компании, как Microsoft, Google и Apple. Исследователи компании занимаются поиском таких лазеек и созданием программ, использующих их для получения контроля над устройствами или доступа к ним.
Единственной проблемой предоставления столь мощного инструмента правительствам других стран, включая авторитарные монархии, является крайне ограниченный надзор. NSO заставляет покупателей подписывать соглашение о том, что они не будут использовать Pegasus для атак на политические оппозиционные группы или активистов. Она также запрещает им использовать это программное обеспечение против номеров США и Великобритании. Однако контроль за использованием этого ПО в режиме реального времени не осуществляется. Если произошел инцидент, то НСО имеет возможность вернуться в систему, установить, использовался ли Pegasus против конкретной цели, и закрыть доступ клиенту. Проблема заключается в том, что случаи неправомерного использования трудно выявить, поскольку программное обеспечение по своей природе очень сложно обнаружить.
Используя материалы, полученные в результате кибератак на Катар и другими способами, ОАЭ обнаружили крайне опасные сведения о попытках Катара подкупить террористические группировки в Ираке для спасения группы катарских охотников, похищенных в январе 2015 года. На Западе стали появляться сообщения обо всех подробностях, текст за текстом. В одном из репортажей лондонской телерадиокомпании BBC материал был передан "враждебному Катару правительству".
Похитителями оказались шиитские боевики "Катаиб Хезболла", связанные с иранским правительством и, в частности, с легендарным иранским генералом Касемом Солеймани (который был убит в 2020 году американским беспилотником, что привело к эскалации конфликта с Ираном). В итоге катарцы согласились заплатить более 1 млрд. долл. в качестве выкупа за катарских заключенных, которые
