Эту «мечту» Бог исполнил немного позже.
* * *
Через два дня я ждала визита цхинвальских журналистов. Они не были в Тбилиси после войны и потому ничего не знали о сегодняшней стране. Мне понадобилось много усилий, чтобы объяснить им, что в Грузии не стреляют, не нападают, и, вообще, их пребывание в гостях совершенно безопасно. Журналисты поверили, но не как заместителю министра, а как коллеге-журналисту, что для меня было значительно важнее. Я ждала делегацию у Каралетского ТЭК, чтобы полностью застраховаться от неприятных эксцессов.
Их было десятеро — пять девушек и пять молодых людей. Широко раскрытыми глазами они осматривали Тбилиси, и их представления явно не совпадали с увиденным. Подъезжая к министерству, они всучили мне кассету.
— Что это? — спросила я.
— Здесь все: как грузинские боевики живьем заварили осетин в трубах, как отрезали у наших ребят головы и потом делали «бусы» из срезанных ушей. Нам это показывают с детства. Помоги, чтобы эти кадры увидели грузины.
— Нет, — закричала я. — Ни в коем случае, прошу вас, давайте начнем взаимоотношения с чистого листа. У войны свои законы, у грузинской стороны тоже есть подобные кадры, но мы их людям не показываем. Обе стороны совершали много злодеяний. Наш долг — забыть страшное прошлое. Вы ведь поверили мне и приехали сюда? Для чего, для вражды или для дружбы? Хватит нам ошибок старшего поколения. Теперь что, наши добавлять? Любая агрессия вызовет ответную реакцию. Нас должна объединить любовь друг к другу, а не вражда. Это ведь Кавказ. Давайте сделаем его зоной мира, а не убийств.
Моя мольба дошла до адресата. Журналисты согласились: нашему поколению нужно начать новый этап во взаимоотношениях — мирный и бескровный. Впереди нас ждала совместная пресс-конференция.
— Лали, не отпускай осетин без проявления гостеприимства, — послышался в трубке голос Точи Дзасохова (известный спортсмен, бизнесмен. В настоящее время проживает в России, где возглавил Ассамблею народов Грузии. — Л.М.). Гоча принадлежал к той категории людей, которые одинаково любят как свои осетинские корни, так и мать — Грузию. Он всегда держал руку на пульсе грузино-осетинских отношений и прекрасно понимал, что перспектива отношений возможна только во время мира. Набожный от матери-педагога, он хорошо понимал суть слова — БЛАГОДАРЕНИЕ. — Заезжай в «Вулеву», я там что-то для вас приготовил, подари гостям, — сказал он.
В парфюмерном магазине меня ждали десять красиво оформленных упаковок, по пять мужских и женских наборов парфюмерии. После вручения подарков я пригласила гостей в ресторан. В шуме, гаме, песнях и плясках на время все забыли, что у нас, осетин и грузин, была многолетняя ненависть и противостояние. В тот вечер все мы были красивыми, свободными и весёлыми детьми мудрого Кавказа.
После этого визита в цхинвальской прессе промелькнула и положительная информация о Грузии.
Приближалось 21 декабря. Нервозность достигла пика.
У меня была назначена встреча с Джамбулатом Тедеевым в Москве. Я готовилась к поездке.
В столице России меня встретил мой давнишний друг Зура Двали.
— Лалусик, наконец-то. Как я по тебе соскучился! Пойдем, забросим твои бесконечные сумки в гостиницу и где-нибудь пообедаем, заодно, все мне расскажешь. Скажи на милость, какого черта ты таскаешь с собой весь свой гардероб, всё равно ведь и половину надеть не успеваешь?
— Я же женщина! Да и потом влюблённая! Зурик, покукарекаем немного позже, ладно? Я должна встретиться с «Диким», у меня к нему дело. В Цхинвали похищен ребенок, только он сможет помочь.
— Это же надо! Жил себе спокойно, так нет, свалилась мне как снег на голову, ты с ума меня сведешь! Как ты умудряешься постоянно находить приключения на свою задницу. Ты нормальная? Зачем тебе встреча с сомнительной личностью в этом криминальном городе, где каждый день кого-то пришивают в подъездах. Шутишь, что ли?
— Зур, милый ты мой человечек, но я должна идти, — другого пути у меня нет: ребёнку плохо.
— Нет проблем, я пойду с тобой, может быть, мне по твоей милости наконец горло перережут, безбашенная сумасбродка!
Заботливый по натуре, интеллигентный Зура как настоящий друг никогда не оставлял меня одну.
Встреча с Джамбо была назначена в VIP-купе одного из японских ресторанов столицы. При входе нас попросили спуститься вниз. Мы с Зурой долгое время спускались в неизвестность.
— Здесь не найдут и наших косточек, — как бы констатировал он.
— Надеюсь, наши косточки им ни к чему, — ответила я.
— Господи, какое облегчение! — ворчал Зура.
— Сестра, — радушно встретил нас шеф Федерации борьбы и крепко меня обнял. Несчастный Зура ничего не знал о цхинвальском инциденте, поэтому окончательно обалдел от «домашней» встречи с «Диким». Ну не по телефону же мне было рассказывать про мои неноменклатурные похождения.
Джамбо перезвонил в Цхинвали. Проблема была решена за 20 минут.
— Большое спасибо, — сказала я. — Если можно, мы вас оставим.
— Ты рассчитываешь и на сей раз удрать? — спросил Джамбо, но достаточно дружелюбно. — Если не выпьешь со мной, не знаю, что сделаю. А теперь признавайся, что ты придумала в тот день, чтобы не опьянеть? — и рассказал стоящему за спиной дюжему верзиле мой цхинвальский инцидент по-осетински.
— Секрет фирмы, — ответила я. Бедный Зура, в запотевших очках, сидел совершенно потрясенный и растерянный, не понимая, что происходит.
После трех-четырех стопок водки Джамбо потребовал сосуд побольше и предложил тост:
— Этим стаканом я пью за независимую Южную Осетию!
У достаточно подвыпившего Двали от таких слов глаза на лоб вылезли, и он попросил алаверды.
— Только в рамках Грузии! Вас никто не признает, так и останетесь ни там, ни здесь. Ни я и никто из грузин не перестанет повторять, что Цхинвали — это Грузия. Кстати, в армии я служил во Вьетнаме, так что, милости просим!
Со всей силой я вдавливала острый каблук в Зурыну ногу, но он не реагировал и продолжал гнуть свое. «Вот сейчас точно вляпались», — подумалось мне.
— Уважаю достойных и храбрых людей, — сказал хозяин и протянул Зуре руку.
Попрощавшись с горцем, мы потащились выпить еще немного для снятия стресса, представляя себе различные интерпретации происшедшего. Шанс для спасения и вправду был минимален, и его нам подарило мужество, обыкновенное кавказское мужество. Быть другом или врагом достойного соперника — одинаково почётно!
А осетины всегда отличались особой воинской доблестью и мужеством.
Зура напрасно думал, что мои поразительные истории на этом закончатся.
