41 градус 37 минут западной долготы.
«Пушечный клуб» в очередной раз торжествует.
Огромные межпланетные пространства покорены!
Путешествие Мишеля Ардана, Импи Барбикена и капитана Николя закончено!
«Спустя некоторое время после возвращения путешественников, — читаем мы в романе, — во многих газетах появились многочисленные объявления о создании "Национального общества межзвездных сообщений" с капиталом в сто миллионов долларов. Председателем общества избран Барбикен, вице-председателем — капитан Николь, секретарем по административной части — Дж. Т. Мастон, а директором службы движения — Мишель Ардан. Население Соединенных Штатов отнеслось к новому начинанию "Пушечного клуба" чрезвычайно благосклонно, однако по американским правилам была создана (на случай банкротства) арбитражная комиссия во главе с судьей-комиссаром Гарри Тролоппом и его постоянным помощником — синдиком Фрэнсисом Дайтоном».
Всю осень и зиму 1869 года Жюль Верн работал над романом «Плавающий город».
Разумеется, описанный в романе город — это некое преображение знаменитого шестимачтового колесного парохода «Грейт-Истерн», на котором Жюль Верн и его брат путешествовали в Америку. В специальных салонах многочисленные богатые танцуют, слушают музыку, в роскошных ресторанах обмениваются новостями. Прекрасное обслуживание, вышколенный экипаж. Но какой-то спад, какой-то нервный надрыв чувствуется в героях романа, какая-то неуместная театральность проглядывает в их улыбках, словах, жестах. Надрыв этот, несомненно, шел от самого автора.
Два года назад юный Фабиан познакомился в Бомбее с прелестной молодой девушкой — мисс Еленой Годжес. Они полюбили друг друга, но у Годжеса-отца были свои взгляды на жизнь: против воли дочери он отдал ее за весьма сомнительного американца Гарри Драке. И вот неожиданно все оказываются на одном пароходе. Больше того, Фабиан в таинственной фигуре, в некоем привидении, показывающемся в разных частях парохода, узнает девушку, которую когда-то любил.
«Елена, вероятно, не могла перенести разлуки с любимым человеком и сошла с ума».
Эта фраза несет в себе скрытый, понятный только Жюлю Верну смысл. Прошло уже четыре года со дня смерти мадам Дюшен, но мысли о ней не отпускают писателя. В «Плавающем городе» есть глава, совсем небольшая по объему, но говорящая чрезвычайно о многом. Этцель, со слов самого Жюля Верна знавший о его отношениях с женой нотариуса Шарля Дюшена и тщательно следивший за нравственностью издаваемых им книг, попросту вычеркнул из этой главы несколько строчек.
«Расставшись с доктором, я провел часть дня с Фабианом.
Опершись о борт, мы смотрели на безбрежное море. В воздухе чувствовался острый запах морской воды, волны были покрыты пеной, в которой в виде радуги отражались преломленные лучи солнца. Глубоко внизу работал винт, свирепо разбивая волны своими сверкающими медными ветвями. Бесконечный след корабля, беловатой полосой выделявшийся на поверхности моря, походил на громадную кружевную вуаль, наброшенную на голубой фон. Белокрылые чайки то и дело проносились над нами.
Фабиан пристально смотрел на волны и молчал.
Что рисовало ему воображение? Может, перед ним промелькнул какой-нибудь милый образ, послав ему прощальный привет? Он был грустнее обыкновенного, но у меня не хватало духу спросить о причине его грусти. Продолжительная разлука поселила между нами какую-то отчужденность, из-за которой он не решался доверить мне свою тайну, а я, в свою очередь, не решался спрашивать.
— Посмотрите, — все же произнес он после долгого молчания. — Посмотрите, как красива полоса, которая остается за нами. Иногда мне кажется, что струйки, бегущие со всех сторон, выводят на ней буквы. Видите? Вот L… А вот Е… Неужели мне это только кажется?.. Нет, нет! Я же ясно вижу эти буквы…
Но что могли означать названные им буквы?
Какое горестное воспоминание они пробуждали в нем?»
Оливер Дюма в одной из своих статей[31], посвященных творчеству Жюля Верна, привел строки, вычеркнутые рукой Этцеля. За словами «Но что могли означать названные им буквы? Какое горестное воспоминание они пробуждали в нем?» — следовали слова, понятные только автору и его издателю: «Если бы Фабиан был французом, я бы мог воссоздать и объяснить роковое слово… "Elle"… "Она"… Первое и последнее слово стольких страданий…»
«Если бы Фабиан был французом…»
В начале 1870-х самыми известными персонами Франции становятся инженер Фердинанд Лессепс и автор «Необыкновенных путешествий» писатель Жюль Верн. Фердинанд Лессепс недавно завершил канал, связавший, наконец, Индийский океан с Атлантикой, а Жюль Верн издал роман о загадочном капитане Немо.
Кстати, инженер хорошо понял новизну книг Жюля Верна, их истинное значение.
Пользуясь своим влиянием при дворе, он подал ходатайство о награждении писателя орденом Почетного легиона — высшей наградой Франции.
К несчастью, в июле 1870 года началась Франко-прусская война.
Принято считать, что поводом для этой войны послужил известный дипломатический конфликт между Францией и Пруссией. Под прусским давлением вакантный королевский престол Испании был предложен дальнему родственнику прусского короля — принцу Леопольду Гогенцоллерн-Зигмарингену. Это возмутило Наполеона III, который, кстати, еще 2 декабря 1852 года был провозглашен императором. Франция категорически не желала объединения разрозненных германских государств, а Пруссия, напротив, всё делала для того, чтобы немцы объединились. В результате многих интриг Наполеон III почти добился отказа принца Леопольда от испанского трона, но канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк пошел на риск. Он так изменил текст телеграммы, отправленной Наполеону III от имени Вильгельма I, что ее смысл показался французскому императору чрезвычайно оскорбительным…
Жюль Верн еще в мае писал Этцелю, что в Кротуа (где он снимал домик для отдыха и работы) войну полагают делом решенным. Так оно и случилось. 28 июля 1870 года, сразу после объявления войны, император отбыл в действующую армию, возложив регентство на императрицу Евгению.
В Париже только об этом и говорили.
Суэцкий канал и романы Жюля Верна отошли в тень.
Лучшие части маршала Базена были блокированы немцами у Меца.
Армия Мак-Магона двинулась на выручку, но Базен как-то слишком уж скоропалительно сдал город. Узнав, что и сражение при Бомоне окончилось для французов полной неудачей, Жюль Верн писал Этцелю: «Мы очень обеспокоены тем, что происходит у Вас в Париже. Упорно распространяются слухи, что на улицах воздвигают баррикады. К тому же из разных городов в столицу вызывают пожарных-добровольцев». Впрочем, оптимизма патриотически настроенный Жюль Верн не терял: «Несмотря ни на что, я верю в победу французов на равнинах Шампани!»
