Основным упражнением была отработка ударов руками и ногами в единой танцевальной цепочке ("ката"), но были и прямо зверские упражнения. Например, набивка мозоли на подушечке ладони путём колющих ударов по связке бамбуковой щепы. Китайчонок объяснил мне элементарную вещь: надо собрать в теле энергию янь и пустить её в руку в форме энергетического ножа, которым, а не плотью своей, и раскалывать деревяшки и кирпичи.
Но это оказалось семечками по сравнению с котлом, наполненным галькой и стоящим на огне. В эту раскалённую гальку и надо было втыкать со всей пролетарской ненавистью пальцы, чтобы подготовить их к прокалыванию грудной клетки противника. Можете представить меня после этого на работе, пытающегося взять бедными пальчиками ручку.
Но игра стоила свеч, я постепенно втянулся и почувствовал себя человеком, особенно после того, как увидел собственными глазами великого Брюса Ли, приехавшего из Гонконга и проведшего в нашей школе мастер-класс. Это было что-то непередаваемое. Многие движения и удары Брюса были незаметны для глаза, и ему приходилось повторять их в замедленном темпе. Та же проблема возникла и в его фильмах, которые тогда только входили в мировую моду, и сцены его поединков снимали с замедленной скоростью.
Я потом видел по телевизору шоу в записи из Гонконга встречи сансэев разных школ кун-фу, карате, дзюдо и айкидо. Брюс Ли и там затмил всех. Он, например, предложил ведущему положить на вытянутую ладонь мелкую монетку и по его хлопку зажать кулак. Когда тот кулак разжал, на ладони оказалась монета другого достоинства и только при замедленной прокрутке записи стало видно, как Брюс подменил её.
Кстати, считается, что обида мэтров кун-фу на проявленное Брюсом непочтение к ним на этом шоу и послужила причиной нанесения энергетического удара на расстоянии, от которого он и умер в 1973 г. в возрасте 32 лет. Официальной причиной смерти была аллергическая реакция на болеутоляющее средство, но любой кунфока лишь грустно улыбнётся на это и скажет ещё, что проклятие было наложено мастерами кун-фу и на весь род Брюса Ли.
А почему ещё во время съёмок фильма сын Брюса, Брэндона, был застрелен наповал из бутафорского пистолета с холостыми патронами, один из которых непостижимым образом оказался боевым? Вот и покоятся оба Ли в Сиэтле на кладбище в рядом расположенных могилках. Да,
Восток – дело ого-го какое тонкое. Хотя, если задуматься, то родовое проклятие – не восточная прерогатива. И наши Рюриковичи вымерли от проклятия волхвов, ими обиженных. А американские президенты, проклятые индейскими шаманами? Да почитай все они либо убиты были, либо чудом смерти избежали.
Но всё же как-то странно, душа Брюса давно уже в астрале, тело его на экране продолжает так же лихо крушить противников, а я, старый кунфока, сидя в своей квартире, и от пола отрываю ноги с трудом. Уж такая, братцы, "се ля ви".
Ветераны
В 1978 году угораздило меня попасть на работу, как тогда говорили, в Кремль, а конкретно – в отдел внешнеэкономических связей
Совмина СССР. Попал я в эту овеянную мистикой обитель небожителей, как мне казалось, дуриком. Сыграло свою роль то, что отслужил пять лет во Вьетнаме в военное время, за что получил орден и медальку, что занимался там поставками партизанам бывшего Индокитая (Вьетнам,
Лаос, Камбоджа) наших товаров дружественной помощи (сами понимаете, каких) и знал, кроме английского и французского, языки этих стран.
Но и мне при всех регалиях пришлось пройти длительную и дотошную проверку на вшивость. Заодно, как я знаю, перешерстили всех моих родственников до пятого колена на предмет благонадёжности и национальной чистоты.
На последнем этапе чуть не подвела борода, которую я отрастил во фронтовых буднях Вьетнама. И не борода это была, а так, маленькая аккуратная бородка а ля Владимир Ильич Ленин. Это меня и спасло. Как ни давил на меня в кадрах начальник отдела и генерал запаса
Бородулин, я отказался срезать бородку наотрез. Отнесли мою фотографию предполагаемому начальнику, первому зампредсовмина
Архипову Ивану Васильевичу для демонстрации единственного обнаруженного недостатка. А тот, мудрый мужик, тоже нашёл сходство бородки с ленинской и дал "добро".
Время это было, выражаясь по научному, засилья геронтократии, и долгое время был я самым молодым сотрудником. Возраст в 70 лет считался чуть ли не средним, но старики наши, наверное, в силу хорошего кремлёвского питания и жёсткого медицинского контроля, а скорее всего – развитого инстинкта выживания сохраняли светлые головы и здоровое тело. Недаром в то время бытовало в народе понятие
"кремлёвская кормушка".
По средам был игровой спорт в зале, по четвергам можно было потренироваться в стрельбе из пистолета в кремлёвском тире, в столовой каждый день национальные блюда очередной союзной республики из продуктов своего хозяйства под контролем 9-го отдела КГБ, (того, что блюл денно и нощно сильных мира сего). На субботу и воскресенье все отправлялись автобусами с Красной площади в наши дома отдыха с люксовыми номерами и ресторанным питанием, где за символический рубль мы получали обслуживание не хуже какого-нибудь американского
"Хилтона".
Вышколенная прислуга проходила стажировку в Прибалтике, повара были переманены из лучших ресторанов Москвы. И им было за что ублажать совминовскую элиту, для них рядом с пансионатами были построены современные дома с просторными квартирами, зарплаты – не чета тому, что они получали бы где бы то ни было. Там же кучковались современнейшие животноводческие и земледельческие хозяйства, мясо, фрукты и овощи с которых без грана химудобрений шло на стол привилегированной публики.
На лето на выбор предлагался один из наших спецсанаториев на Юге или в той же Прибалтике (мне – бесплатно, жене – в полцены, ребёнку
– четвертинка). Мы традиционно ездили под Ригу. Изюминкой этого дома отдыха был выезд на пару дней в так называемый домик рыбака. Там любители рыбной ловли, переодевшись в выдаваемые комбинезоны и выбрав снасть, рассаживались на нависавшей над речкой террасой и закидывали уду, а потом поспешали в залу поглощать приготовленные якобы из их улова яства. Аппетиту способствовала батарея водок, коньяков и вин всесоюзного ассортимента. О, сладостная халява!
В рижском санатории можно было встретить знаменитейших людей страны. Я, например, познакомился с Аркадием Райкиным, регулярно там со своей женой Руфой Мордуховной отдыхавшим. Нагло подошёл и передал привет от своей ленинградской бабушки, которая была его учительницей
(блефанул – бабушка и не подозревала о моей встрече). Он её вспомнил и тоже передал привет, а для меня создал возможность похвастать этим фактом моей биографии.
