— Мы поищем…
— Гия, а может, так. Во время той аварии он сел в спасательную шлюпку, когда на корабле еще были люди. И этот позор он хочет смыть.
— Не думаю, что наш Фома бросил бы людей умирать.
— Людей спасли. А Фома не знал, что кто-то там остался.
Так и написали. В фильме об этом своем позорном поступке Фома рассказывает жене владельца груза Маше.
Фильм снимали на Волге в Нижегородской области. И, как на «Совсем пропащем», съемочная группа жила на двухпалубном теплоходе. Так что Буба ловил рыбу утром, вечером, днем и ночью, все то время, когда мы не отвлекали его от дела съемками.
Несмотря на то что Советский Союз давно распался, иностранца, гражданина Грузии Вахтанга Кикабидзе повсюду узнавали и очень любили. К примеру, когда снимали на берегу Волги, недалеко от развалившегося элеватора эпизод «Фома ждет Толика», во время перерыва к Бубе подошла старушка в белом платочке. Она протянула ему баночку:
— На, Вахтанг, сметана свежая, только сегодня сняла.
— Ну что вы, бабушка!
— Кушай, сынок! Я по телевизору видела, что знаменитые актеры все теперь бедные и голодные.
— Спасибо большое.
— На здоровье, сынок, — и она пошла.
— Трогательно… надо было ее как-то отблагодарить.
— Вахтанг Константинович, а вы подарите ей вашу фотографию с автографом, она будет счастлива, — сказала Оля Голубева, помреж.
— У меня нет с собой.
— У меня есть, — сказала Оля. — Только вы мне такую же вернете, с автографом.
— Договорились.
— Бабушка, подождите, — крикнула Оля, достала из папки фотографию, протянула ее Бубе. — Идите сюда.
Старушка остановилась. Подошла.
— Гия, дай твою ручку. Я дал ему ручку.
— Вас как зовут? — спросил он старушку.
— Ниною. Нина Васильевна.
Буба взял у Оли хлопушку, положил на нее фотографию, снял с ручки колпачок.
— Сынок, это ты мне будешь писать?
— Да, Нина Васильевна.
— Мне не надо. Ты напиши лучше для внучки моей, Зиночки. Зинаиде Малининой. Я ей отошлю, будет всем показывать, хвастаться. Она в Астрахани в техникуме учится.
Буба надписал, протянул фотографию.
— Вот спасибо!
— На здоровье, Нина Васильевна.
— Дочка, а еще нет карточки? — обратилась старушка к Оле. — Для меня. На стенку повешу.
— Больше нет, бабушка, — сказала Оля.
— На нет и суда нет, — вздохнула старушка. — Ладно, не буду мешать.
— Нина Васильевна, вам эта ручка нравится? — спросил Буба.
Старушка пожала плечами:
— Хорошая, наверно.
— Держите, она ваша, — и Буба протянул старушке мою ручку.
«Грузинские штучки!» — молча выругался я.
— На память от меня и от него, — он показал на меня, режиссера Георгия Данелия. «Афоню» смотрели?
— Видела. Но про алкашей я не люблю.
— А «Мимино?»
— «Мимино» смотрела, — старушка взяла ручку. — Это он снимал?
— Он.
— Георгий, — обратилась она ко мне, — а можно я Зиночке скажу, что это подарок от Вахтанга Кикабидзе и Георгия, который снимал «Мимино».
— Конечно можно, — сказал Буба.
— Вот Зиночка обрадуется! — старушка еще раз поблагодарила и ушла.
— Буба! Зиночка, может, и обрадуется! А я чем писать буду? — сказал я.
— Не переживай, будет у тебя ручка, не хуже этой, — сказал Буба.
После съемки Буба пришел ко мне в каюту и поставил на столик полстакана сметаны.
— Это твоя доля. А это компенсация, — Буба достал из кармана золотую ручку и положил ее на столик рядом со стаканом.
Я вздохнул.
— Не нравится? Это «Картье», мне Бадри на юбилей подарил. (Бадри Патаркацишвили — грузинский миллиардер.) Не намного хуже, чем та, что бабушке подарили.
— Ту я любил. Я ей все сценарии написал. Она мне помогала.
— А чего тогда ты молчал, если она твоя помощница? Я бы у Бори Левковича попросил (второй режиссер на этом фильме).
— Ладно, Буба, забыли… Сметана хоть вкусная?
— Восхитительная! И ручка тоненько пишет, — Буба ушел.
Между прочим. Когда мы с актрисой Галей Польских с фильмом «Я шагаю по Москве» были на фестивале в Каннах, эту ручку (перьевой «Ватерман») я нашел на ступеньках у входа в гостиницу «Карлтон».
А через два дня вечером, после съемки, Буба принес мне пятилитровую банку с огурцами.
— Это тебе Нина Васильевна прислала, — поставил банку на стол. — И еще вот это, — он достал из кармана и вручил мне мою ручку.
— Каким образом? — спросил я.
Буба рассказал, что, когда он увидел, как я огорчился из-за своей ручки, он поручил Юре Гусятникову купить хорошую ручку, коробку конфет, подписал для Нины Васильевны свою фотографию, попросил отвезти все это старушке и деликатно поменять на мою ручку. А еще посмотреть, может, крышу надо отремонтировать или забор. Он все оплатит. Оказалось, что ничего не надо. Дом недавно отремонтирован, все чисто и аккуратно. Сын старушки Прохор Малинин — бизнесмен в Астрахани. Она напоила Юру чаем. А нам прислала огурчики собственного посола.
— Спасибо…
— А что у тебя такой вид? Ты что, не рад? — удивился Буба.
Я тяжело вздохнул.
— Буба, я же теперь должен вернуть твою ручку?
— Должен.
— А я ее потерял.
— Как?! Где?!
— Посреди великой реки. Нагнулся руку подать Даше, помочь ей на борт «Фортуны» подняться, а ручка выпала из кармана рубашки. Тяжелая.
— Место запомнил?
— Буба, я обращался к водолазам. Отказались. Сказали, нереально.
— Да, ил, течение… Ну, ладно! Главное, что твоя ручка на месте. Николаич, напиши ей еще много хороших сценариев. Да, и огурцы попробуй, вкусные.
Огурцы действительно были первоклассные! Меня спрашивали:
— Как вы работаете с Кикабидзе? Я отвечал:
— Никак.
Мы с Бубой понимаем друг друга без слов.
Прошло четырнадцать лет, золотой «Картье» так и лежит на дне великой реки. А мой родной «Ватерман» в целости и сохранности лежит в ящике письменного стола. Но писать им уже нельзя, перо совсем состарилось.
Механика Петровича на судне «Фортуна» сыграл Алексей Петренко. Эту роль мы сразу писали на него. Мне давно хотелось работать с этим актером. Механик Петрович изобретатель, современный Кулибин, все время совершенствует что-то в моторе, в итоге мотор взрывается и «Фортуна» тонет. Редакторы студии «Киномост» отговаривали меня брать Петренко на эту роль. Говорили, что он мощный драматический актер, но без юмора, не в моей стилистике. Но я настоял. И правильно сделал. Когда во время съемки сцены венчания Вадима и Маши Петренко появился в парадном костюме Петровича, все заулыбались. Костюм свой он продумал сам и тщательно выбрал вещи. Чуть короткие брюки и ботинки советского производства купил в Воронеже. Синий пиджак с узкими лацканами, моды шестидесятых годов разыскал на базаре в Москве. Кепку в Нижнем Новгороде. Так же точно и продуманно подобрал значки и медали. И сыграл роль Петровича Алексей достоверно, сдержанно и очень смешно.
