рядом с кроватью, и хотела ударить его. Тогда он, не задумываясь, выхватил у нее нож и спонтанно и бесконтрольно стал наносить ей удары, а затем задушил. Он якобы не мог вспомнить, что делал дальше и то, почему переложил труп на кровати. По его словам, в себя он пришел только тогда, когда заказал такси, чтобы поехать в аэропорт, а оттуда вылететь ночным рейсом на Балеарские острова. Деньги на побег он украл из шкатулки убитой. Когда их оказывается недостаточно, он сдался полиции.
Много лет спустя я посетил Вильгельма Раабе в тюрьме, где он отбывал срок в девять лет и шесть месяцев за непредумышленное убийство в состоянии аффекта. Я попросил его рассказать мне о своем поведении после убийства. Как и на допросе, он сначала говорил односложно и подозрительно смотрел на меня. Но во время моего второго визита он постепенно преодолел свою скованность и, почти впав в эйфорию, просветлел и стал заверять меня, что все еще любит Сару Кляйн. Описание его чувств показалось мне похожим на бредовую любовь к недосягаемому человеку. Профессиональный термин: любовный бред, или эротомания.
Несмотря на свои страстные объяснения, Вильгельм Раабе лишь смутно мог назвать причины своего эмоционального поведения после убийства. Вполне возможно, что он и сам не знал их. Но на мгновение стена бессознательного рухнула. Или он лишь понял беспочвенность своего недоверия?
ВОЗМОЖНО, ОН «УЖЕ ПОСЛЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПОЧУВСТВОВАЛ СМЯТЕНИЕ И ИЗ ЧУВСТВА РАСКАЯНИЯ ПРИКРЫЛ РАНЫ САРЫ КЛЯЙН, ЕЕ ТЕЛО И СЛЕДЫ КРОВИ».
Я остановился на этом и перестал посещать Вильгельма Раабе.
Убийство, в котором жертва и преступник были интимными партнерами, называется интимицидом. Пять вышеописанных случаев сильно различаются в деталях, но имеют одну общую черту: преступник – мужчина.
И это отнюдь не результат однобокого, мужененавистнического подхода. Общее правило таково: насильственные преступления и убийства совершаются в основном мужчинами. Здесь дело не только в статистике, криминальная практика также показывает, что в девяти из десяти убийств виновными являются мужчины. А когда мужчины убивают, то большинство жертв – тоже мужчины. Мужчины убивают мужчин, но не все так просто. Картина меняется, если внимательнее присмотреться к отношениям между преступниками и их жертвами. В то время как мужчин обычно убивают незнакомцы или случайные знакомые, убийства женщин в основном берут свои истоки из тесного семейного круга или связаны с интимными партнерами.
Для женщин это означает, что сам факт того, что они состоят или состояли в отношениях, сопряжен с наибольшим риском в какой-то момент быть убитыми их настоящим или бывшим партнером.
Фаза расставания является особенно опасным периодом для всех женщин: едва ли существует другой период времени, когда риск стать жертвой насилия для них будет столь же высок, как после расставания. Снова и снова мы наблюдаем случаи, когда совершенно неприметные, прежде миролюбивые мужчины теряют над собой контроль до такой степени, что прибегают к насилию как крайнему средству. В других случаях насилие в отношениях как раз и является причиной расставания: неудивительно, что такие мужчины продолжают свои насильственные притязания на обладание партнершей и после расставания, а часто эти притязания даже и усиливаются.
Такое насилие не обязательно заканчивается фатально, но во многих случаях так и получается. Более половины всех интимицидов происходят на фоне конфликтов при расставании, причем особенно опасными являются первые три месяца.
Но почему мужчины убивают женщин, с которыми они встречались, с которыми строили совместную жизнь? Можно ли верить словам преступников, которые утверждают, что убили из любви?
Криминальная психология говорит совершенно другое: убийство своей (бывшей) партнерши – это что угодно, но только не выражение романтической любви. Почти без исключений мотивом всегда является отвержение со стороны партнерши, будь то явное, оформленное как расставание, или же кажущееся отсутствие уважения и заботы. Эмоциональный коктейль такого мотива состоит из оскорблений, гнева, мести, ревности, власти и претензий на исключительный (сексуальный) контроль над женщиной.
«ЕСЛИ Я НЕ МОГУ БЫТЬ С ТОБОЙ, ТО И НИКТО ДРУГОЙ НЕ МОЖЕТ».
«ЭТО Я РЕШАЮ, КОГДА ОТНОШЕНИЯ ЗАКОНЧАТСЯ!»
Именно такие фразы снова и снова раскрывают истинный мотив преступников: контроль до самого горького конца и любой ценой.
Опасные расставания. Ее история
А как насчет одного из десяти случаев, когда женщина убивает своего партнера? Мотивы похожи?
Вовсе нет: в то время как мужчины убивают – как бы парадоксально это ни звучало, – чтобы предотвратить разлуку, женщины убивают, когда не видят других способов расставания.
Я задумчиво рассматривал скромную молодую женщину, сидящую в моем кабинете. Дагмар Менцель: двадцать два года, невысокая и полная, с длинными, свисающими прядями волосами. Мешковатый свитер и спортивные штаны, коричневые носки и тапочки – все как перечислено в протоколе, составляемом при предварительном задержании. Пятеро братьев и сестер, сирота, неграмотная, с особенностями развития. Но была ли она еще и убийцей, как указано в заявлении на нее?
Несколькими часами ранее я увидел Дагмар Менцель впервые – на месте преступления, куда меня вызвали ранним утром после того, как она задушила своего начальника. Хорст Тафель: шестьдесят девять лет, овдовевший, одинокий, богатый, круглолицый, архитектор и алкоголик. Когда в то утро мой взгляд упал на преступницу, я понял, что поговорить с ней сразу не представляется возможным. Застывший, отсутствующий взгляд и замедленная речь свидетельствовали о шоковом состоянии. Мои коллеги из службы охраны порядка передали ее судебно-медицинскому эксперту, который взял у девушки образец крови, осмотрел ее на предмет травм и, несмотря на состояние, уверил, что ее можно арестовать и допросить. В результате Дагмар Менцель была помещена в камеру полицейского управления, пока я осматривал место преступления, тело и улики.
Лежащая на полу ваза с фруктами, разбитая бутылка, валяющиеся стаканы, две пустые литровые бутылки из-под вина, перевернутая мебель и повсюду кровь – все это была картина ситуации, которая явно полностью вышла из-под контроля. Хорст Тафель лежал на полу в гостиной и был мертв уже несколько часов, о чем свидетельствовали выраженное трупное окоченение и трупные пятна. У мертвеца были серьезные травмы головы, а вокруг шеи было туго обмотано клетчатое кухонное полотенце. Он был одет в белое белье в рубчик и черные носки, на трусах – большое желтое пятно от мочи в области промежности. На диване валялись белая рубашка и темно-синие брюки – видимо, наспех снятые и небрежно брошенные кучей.
На допросе умственно неполноценная Дагмар Менцель рассказала мне, что Хорст Тафель нанял ее домработницей и выделил ей комнату в своем доме.
Такое признание – совершенно
