Но однажды вечером в автобусе с нами случилась неприятность. Впереди нас сидели две американки в шляпах и в белых перчатках, с пластиковыми сумочками. Они раз оглянулись, два и придвинулись друг к другу поближе. Мы с миссис Тумсите продолжали разговаривать, и тут одна из женщин обернулась и сердито произнесла:
— Вы должны говорить по-английски, здесь Америка. К вашему сведению, мы здесь разговариваем на английском.
Я стала извиняться, объяснять, что миссис Тумсите по-английски не говорит, но женщина меня перебила:
— Это не оправдание. Пусть выучит. Она должна быть благодарна, что оказалась в Америке. Раз не умеешь говорить по-английски, нечего здесь делать! Пусть едет туда, откуда приехала.
— С нас иностранцев хватает, ступить уже некуда, — добавила ее соседка.
— Все вы, кто не говорит по-английски, коммунисты, а то уже выучили бы. Слава Богу, есть сенатор Маккарти, он вышвырнет вас вон. Он внесет вас в свои списки.
— Вам должно быть стыдно, — медленно произносит одна, обращаясь к миссис Тумсите, которая пристойно и тихо сидит на самом кончике сиденья. Может быть, слов она не понимает, но интонация не оставляет сомнения. Весь дальнейший путь мы с миссис Тумсите молчим.
«Наконец-то убрались», «свора иностранцев», «коммунисты», «пиявки», «кровососы» — несется нам вслед, когда мы выходим из автобуса.
Мистер Бумбиерис, бывший виолончелист Латвийского симфонического оркестра, тоже большой любитель кино. Как только выдается возможность, после работы на Воннегутском металлургическом заводе он отправляется в кино. Мистер Бумбиерис влюблен в Мэрилин Монро. Он говорит о ней беспрестанно, он в восхищении от ее волос, ног, но больше всего его восхищает ее грудь. Он блаженно улыбается, облизывается, жестами изображает пышную грудь, содрогается.
— Ну разве она не великолепна? Saftig, я бы сказал! Всем грудям грудь!
Когда на экраны вышел фильм «Ниагара», мистер Бумбиерис был в восторге от кадров, где Мэрилин Монро лежит абсолютно голая под простыней, на ней, обнаженной, лишь тончайшая батистовая ткань, и поэтому он смотрел этот фильм семь раз. Единственная тема его разговоров — водопады, неверные жены, батистовые простыни, партнер Монро Джозеф Коттен, и, конечно, ее грудь. Когда профессор Бриедис, которого это сумасшествие начало уже раздражать, спросил, почему он столько времени и денег тратит на один и тот же фильм, мистер Бумбиерис ответил:
— Я все надеюсь, что простыня соскользнет-таки.
Это была, конечно, шутка, но история разнеслась по всей Парк-авеню, наделив Бумбиериса отнюдь не присущей ему наивностью.
Мистер Бумбиерис тоже изучает английский. Во время общих обедов и в гостях, когда всегда полно народу, он подзывает нас с Беатой.
— Подойди сюда, девочка, — говорит он, оглядываясь, нет ли поблизости миссис Чигане, которая всякий раз дает ему тычка в бок и велит вести себя пристойно, если он очень уж зарывается. Он вытаскивает тонкую брошюрку с замусоленными уголками. На обложке женщина, блузка с одного плеча соскользнула, ноги раскинуты, она призывно машет рукой. Есть у него и другие книги, на которых изображены пышногрудые женщины, глядя на них, он дрожит, потеет и вытирает лоб.
Книжица раскрывается на его любимом месте.
— Так, — произносит мистер Бумбиерис, — Агата, ну-ка, учи меня английскому. Я хочу слышать, как ты произнесешь. Говори громко. Интересно, что это значит? Здесь написано куунт[3] и фуук[4], — нарочито длинно, с подвыванием, произносит он гласные, и при этом тяжело дышит.
— Подойди, Беата, ты же играешь в театре в Латышском центре. Выразительное чтение поможет тебе усовершенствовать актерское мастерство. Произноси ясно. Читай это место, где написано coont и foock.
Мы пробуем отойти от него.
— Держись от него подальше, — советует Беата, — он чудовище.
— Произнеси оба слова вместе. Произнеси фуук юур[5] куунт.
Он прижимает меня к углу дивана.
— Скажи, я хочу услышать, как ты это произнесешь.
Миссис Чигане приближается к нему с посудной тряпкой в руке.
— Старый развратник, — говорит она, — оставь девочку в покое. Я про тебя все знаю.
— Я ничего не делал. Что я сделал? Она ходит в школу, у нее преимущество в получении образования, мне правительство их не предоставило, она получит бесплатное образование, ее учат английскому. Я хочу только, чтобы она и меня поучила.
— Замолчи! — миссис Чигане размахивает посудной тряпкой. — Отойди от девочки. Сейчас же!
Но мистер Бумбиерис не уходит, и она бросает в него тряпкой, угодив прямо в лысую макушку.
— Миссис Чигане следовало быть более сдержанной. Я думала, она лучше воспитана, — позже с осуждением произносит мама.
Но и этот неслыханный поступок утихомиривает мистера Бумбиериса только до следующего раза.
— Что это такое? Что значит прик?[6] — шепчет господин Бумбиерис. — В словаре неправильный перевод. Ну же, девочки, скажите, как это произносится.
Все латышские семьи письменно обязались в течение последующих двадцати лет жертвовать определенную сумму латышской общине, и был куплен дом с тремя спальнями на углу 25-й улицы и Центральной авеню. Дом запушен и постепенно ремонтируется. По вечерам и в конце недели здесь проводятся поэтические вечера, лекции, беседы, ставят пьесы, даже дают концерты, репетируют любители народных танцев. Беате все это нравится, и она меня дразнит, что я, вот, все одна да одна, все за книгами, а она ходит в Центр, как только выпадает возможность — после уроков или после работы. Домашние задания она делает поздно ночью, сидя на полу в коридоре, чтобы свет никому не мешал.
Одна в кино я ходить не могу, но я им увлечена по-настоящему. После того случая с женщинами в автобусе миссис Тумсите в кино ходить отказалась, а Беата, если не работает, предпочитает пойти в Центр, репетировать или отбиваться от комплиментов полудюжины латышских парней, которые в перерывах любой ценой пытаются добиться ее внимания.
Как-то осенним вечером я одна отправляюсь в кино. Я знаю, что должна быть очень осторожной. Поход в кино на улицу Огайо с ее стриптиз-клубами совершенно исключается. В кинотеатре на 16-й улице идут черно-белые фильмы о преступлениях и наказаниях, например, «Выхода нет» и «Я — беглый каторжник». В кинотеатре «Esquire» гораздо интереснее. Фильм «Наследница» заканчивается тем, что Монтгомери Клифт стучится в двери Оливии де Хэвиленд, а его не впускают, в фильме «Чужие в поезде» Фарли Грейнджер замышляет убийство жены, в фильме «Место под солнцем» Монтгомери Клифт наблюдает, как тонет Шелли Уинтерс. А в центре города идут цветные фильмы, в которых прекрасно одетые женщины и мужчины влюбляются, и конец в этих фильмах всегда счастливый. Так я и отправляюсь в кинотеатр «Loew» на Пенсильвания-авеню. Домой я доберусь благополучно, потому что остановка автобуса всего в одном квартале от нас, на хорошо освещенном углу. Останется только глянуть, кто сидит у меня за спиной, и быстро мчаться, если за мной кто-нибудь увяжется. На отрезке 24-й улицы между Центральной авеню и Парк-авеню свет выключают рано. Маленький продуктовый магазин и сапожная мастерская работают только до пяти. Но я не хочу думать об опасностях, которые подстерегают меня по дороге домой. Я с восторгом думаю о том, что увижу, как танцует и поет Мици Гейнор и как за ней ухаживают.
