Летальность после операций в этом году выше. С АИКом - 17 процентов, общая - 6,2.
Год проходились на месте. Устояли, но не двинулись вперед. И это очень плохо, потому что место, "не подобающее нашему коллективу и нашим условиям". Хорошо, что не отказали ни одному больному.
У меня 170 операций и 30 покойников - 17,6 процента. Это на 1 процент выше средней цифры для Института. Значит, я оперировал немного хуже, чем в среднем все хирурги. И это мне очень больно. Но еще недостоверно. Ошибок у меня меньше...
Одно приятное дело. На прошлой неделе кибернетики сдавали трехлетнюю, очень ответственную тему. Из Москвы приехала представительная комиссия. Сдача прошла блестяще. Какие дифирамбы! Правда, я сам к этой работе имею лишь то отношение, что она построена на моих идеях. Но факт остается: меня считают законным руководителем этого коллектива. И не только начальство, а сами ребята. Намечены большие планы, только берись, условия будут... Вот так-то.
Смотри, какой выбор перспектив!
Вспомним, что было год назад: пульс 36-40, давление 220, головные боли. Бегать не мог. Сделал 31-го отчет на конференции и ушел. Как считал - навсегда. Кое-кому даже сказал тогда об этом.
Разница в здоровье большая. Сердца совсем не чувствую, будто его и нет. Знаю, что благополучие может кончиться в любой момент, но страха не испытываю. Эксперимент продолжается.
Дневник. 17 января 1987 года. Суббота, утро
Уже не хотел писать дневник, но... Куда пойдешь? Кому скажешь? Самовыражение. Пишу чуть-чуть. Самую малость.
Первую неделю января хотел отдохнуть, но и четырех дней хватило, чтобы надоесть. И все прошло, как раньше.
За эту неделю прочитал свой дневник. В восторг не пришел, написано серо. Однообразная, безрадостная жизнь. Угнетающее впечатление от бесконечных хирургических несчастий. Хорошее почему-то не писалось. Научные истины интересны только для любителя. Себе кажется, что познал законы общества, но это не прибавило радости: предвидение - сомнительное, самоорганизация цивилизации делает будущее почти непредсказуемым. Повлиять на ход событий нельзя. Стихия.
Впрочем, такое бессилие - для маленьких людей. Руководители сверхдержав, как Горбачев, Рейган, могут очень значительно подвинуть или затормозить прогресс. Это по части войны. Хуже с экологией. Похоже, что и они не могут изменить тенденции к катастрофе.
Но жить надо. Поэтому - уменьшай притязания, Амосов. Это верный способ не быть несчастным. Еще пару лет буду пытаться оперировать и директорствовать. Впрочем, можно и утешить: год назад было много хуже.
Институтские дела. (Они прочный якорь!) 10-го был отчет за год. Показатели чуть хуже 1985-го. В лидеры вышел Леня Ситар. В декабре он прооперировал 39 клапанов, 17 тяжелых, без единой смерти. Похвалил. На втором месте Вася Урсуленко, на третьем - Миша Зиньковский, в конце, примерно одинаково, - мы с Геннадием. Мои показатели испорчены самомнением. Оно нахлынуло после выздоровления. Семь больных не следовало брать: непомерно тяжелые, безнадежные. Все и умерли...
Теперь собираюсь быть осторожным.
Дневник. 7 февраля. Суббота, утро
В четверг, 30-го вечером, был маленький пожар в реанимации, около детской палаты. Загорелась проводка в трубе, что ведет к щитку. Отключили, погасили. Пожарники не понадобились. Но приезжали (будто аж 12 машин!). Дыма было много.
Реаниматоры оказались на высоте: детишек быстренько развезли по другим помещениям. Благодарность вынес всей бригаде. А инженерам - строгие выговоры. Заодно пришлось перетрясти все аварийные службы. Это очень страшно, если в реанимации что-то возникает, даже свет погаснет: больные на аппаратах. Приходится вникать самому. Впрочем, зачем же тогда и директора держать?
Вчера было бурное собрание. Принимали коллективный договор. Профком, партком думали провернуть быстренько, как всегда было: "Кто за? Против нет? Принято единогласно". Да не тут-то было! Договор не приняли, послали на переработку и обсуждение по отделениям. Демократия в действии. Хорошо.
Но трудящиеся - тоже гуси лапчатые. Например, из "Элемы" потребовали приобрести им 68 (!) просвинцованных фартуков для защиты от радиации. А фартуки - дефицит, все на Чернобыль израсходованы.
Что еще было за три недели?
В прошлую пятницу общественность провела конкурс "Умелые руки". При большом стечении публики каждое отделение представило стряпню, разные изделия и самодеятельность. Весело, интересно и вкусно. Жаль, что желудок не позволяет наедаться.
Потом в зале смотрели представление. Давно так не смеялся. Особенно пародии-пантомиме из операционной. Шкарлат изображал меня жестами и дикими звуками. Будто я пинаю -под столом ассистентов и рычу... За всю жизнь, может быть, два-три раза и согрешил, но запомнили. Все лежали от смеха...
Дневник. 8 марта. Воскресенье, утро
Чернобыльский шок, кажется, проходит, и в Институте снова 460 больных. Не знаю, будет ли весенний спад, поскольку ожидают повышение радиации.
У нас тоже перестройка. Демократия оживилась. Повторно принимали коллективный договор, и было много дебатов. Трудящиеся требуют всякие блага, вплоть до плавательного бассейна и супа в буфете. Пришлось резко выступить и вернуть фантазеров на землю. На спорткомплекс нет денег, нет подрядчиков, нет проекта. Возможно, лишь в следующую пятилетку, и то сомнительно. Супов в буфете не будет, потому что нет помещения и транспорта.
- Кроме того, вы забываете, что у нас нет обеденного перерыва, и в буфет вы ходите незаконно, за счет рабочего времени.
Зал загудел неодобрительно.
- Все хотите брать, а давать - ничего. Многие не более половины времени эффективно работают, остальное тратите на разговоры.
Была у меня попытка заключить с анестезиологами договор о бригадном подряде: администрация дает им 26 ставок на 18 человек, они обеспечивают все операции - до 27 в день. Притом дирекция не требует отработки времени, освободился - можешь идти. По моим расчетам имеют около 1/5 свободного времени. Долго обсуждали, не согласились. Выжимают еще две с половиной ставки, а их нет.
А вообще жить в нашей стране при Горбачеве стало очень интересно. Я уже, слава Богу, пережил всех вождей. Только бы не проснуться в один прекрасный день у разбитого корыта, обнаружив, что это был лишь сон...
Дневник. 4 апреля. Суббота, утро
Дневник за месяц. Нет смысла писать чаще: однообразная, бедная жизнь.
Хирургия, разумеется, на первом месте. Два месяца жил почти счастливо: было всего два покойника. Смертность 7 процентов. С начала марта уже пошло хуже, а в последнюю неделю все обрушилось и привело к обычным цифрам.
