Затем, мог ли Рёсслер самостоятельно работать радистом? Люди, знавшие его в те годы, утверждают, что он не был обучен радиоделу. Впрочем, это шаткий аргумент: Рёсслер не стал бы признаваться даже лучшему другу. Сомнение в другом. Если бы Люци радировал сам, гитлеровцы непременно засекли бы его в эфире, как они засекали множество подпольных передатчиков во всех странах.
По-видимому, сам Рёсслер все-таки не радировал. Скорее всего, он пользовался узлом связи какого-то официального ведомства. Вполне допустимо, что информация шла по служебным каналам немецких посольства или консульства в Швейцарии. В этом нет ничего невероятного. Не стоит забывать о том, что Ганс Берд Гизевиус, германский вице-консул в Цюрихе, был одним из участников того же "заговор генералов" и организатором неудавшегося покушения на Гитлера в июле 1944 года. Он разделял убеждения Рёсслера и мог предоставить в его распоряжение радиста.
Была еще одна возможность. Это бюро "Ха" - разведорган Швейцарии, с которым Рёсслер сотрудничал. Пеленгаторы немецкой радиоконтрразведки, естественно, натыкались в эфире на радиостанции официальных учреждений бюро "Ха" или немецкого посольства в Швейцарии. Но заподозрить в шпионаже свое же посольство было трудно, а против бюро "Ха" нацисты не могли что-либо предпринять, не имея точных доказательств, что оно связано с источниками в Германии.
Гитлеровцам так и не удалось до самого конца войны вскрыть агентуру Рёсслера в Берлине. В архивных документах гестапо и СД об этом ничего не говорится. То же самое явствует из книги Флике. Он считает, что радиосвязь была, но как она осуществлялась, кто были те люди, которые снабжали Люци секретной информацией, - это ему неизвестно.
Предоставляя времени решить эту загадку, можно сказать лишь одно: связь Люци с его источниками действовала безупречно, и налажена она была умно, с большим искусством.
Зондеркоманда действует
В конце 1942 года гестаповской агентуре - зондеркоманде "Красная капелла" удалось выследить и схватить в Западной Европе нескольких советских военных разведчиков. Среди них были люди, связанные в разное время и в разной степени с некоторыми членами нашей швейцарской группы.
Еще в сентябре в руки гитлеровской тайной полиции попал нелегальный курьер Нигги, швейцарский подданный, живший в Брюсселе. Этот человек был знаком с моей помощницей Сиси и с Анной Мюллер из Базеля, с которой держал связь, по указанию Центра, Джим. А в ноябре произошли новые крупные провалы во Франции. На конспиративных квартирах были арестованы советские разведчики, в том числе и Кент, возглавлявший одно время бельгийскую группу. Как читатель помнит, он приезжал ко мне по распоряжению Директора в марте 1940 года и привез тогда с собой код, программу радиосвязи, обучил меня шифрованию.
После провалов наших людей в Брюсселе Кенту удалось скрыться, и около года гестапо и СД не могли установить, где он находится. Когда в неоккупированную зону Южной Франции были специально посланы агенты "Коммандо", они напали на след Кента. Автор книги "Красная капелла" Жиль Перро, опираясь на данные архивов немецкой контрразведки и свидетельства оставшихся в живых людей, подтверждает, что Кента арестовали в Марселе 12 ноября 1942 года. Затем его перевезли для допроса в Париж, где обосновалась гестаповская "Коммандо".
В результате следствия, проведенного после этих многочисленных арестов, гестапо собрало обо мне довольно полные сведения: фамилия и псевдоним (Радо - Дора), чем занимаюсь, мой домашний адрес в Женеве, мои приметы, состав семьи, какими иностранными языками владею и т. д. Кроме того, в руках германской контрразведки оказался мой шифр для радиосвязи.
Таким образом, примерно с декабря 1942 года часть нашей переписки с Москвой стала контролироваться противником. Специалисты службы радиоперехвата могли дешифровать некоторые наши радиограммы в Центр и распоряжения Директора на мое имя.
Заполучив код, немецкая контрразведка начала спешно читать листки с информацией, накопившиеся с 1941 года, когда враг впервые обнаружил нашу связь с радиоцентром в Москве. Следует, однако, сказать, что большая часть наших донесений в то время шла не через рации Эдуарда, Мауд и Розы, которые работали по моему шифру, а через передатчик Джима, имевшего свой шифр, оставшийся неизвестным гитлеровцам. Поэтому, как свидетельствует в своей книге "Красно-белая капелла" Вильгельм фон Шрамм, ссылаясь на тексты, хранящиеся в германских и швейцарских архивах, в первые годы войны немцы смогли расшифровать всего около 30 донесений из 250 перехваченных.
Флике включил в свою книгу "Агенты радируют в Москву" небольшую часть дешифрованной радиопереписки между мной и Центром из уцелевших после войны архивов СД. Процитирую одну из приведенных им радиограмм, которую немецкая контрразведка перехватила в декабре 1941 года, но, как признается сам Флике, смогла расшифровать лишь в конце января 1943 года.
10.12.41. Директору.
Через Лонга, от директора швейцарского авиационного общества, который вернулся только что из Мюнхена, где он вел переговоры с германским обществом "Люфтганза":
1) Германская авиация насчитывает сейчас 22 тысячи машин первой и второй линии, кроме того, 6000 - 6500 транспортных самолетов "Юнкерс-52".
2) В настоящее время в Германии ежедневно выпускается 10 - 12 пикирующих бомбардировщиков.
3) Соединения бомбардировочной авиации, которые до сих пор базировались на острове Крит, отправлены на Восточный фронт: часть - в Крым, остальные на другие участки фронта.
4) Потери Германии на Восточном фронте составляли с 22 июня до конца сентября 45 самолетов в день.
5) Новый самолет типа "мессершмитт" имеет две пушки и два пулемета. Все они установлены на крыльях. Скорость 600 км/час.
Флике свидетельствует, что штаб германской радио-контрразведки был ошеломлен, когда ознакомился с концовкой другой расшифрованной радиограммы. А в ней говорилось:
"...эта информация швейцарского генерального штаба исходит от одного немецкого офицера, который служит в ставке германского верховного командования. Я буду называть в дальнейшем разведывательный отдел швейцарского генерального штаба именем Луиза.
Дора".
Автор книги комментирует: "В Берлине все были крайне изумлены. На территории нейтральной Швейцарии находилась группа агентов, которая, очевидно, располагала ценными источниками информации и не могла быть обезврежена германскими органами. Что делать? Объяснение со швейцарскими властями в данный момент не имело большого смысла: Швейцария приняла бы меры, но до главных лиц, остающихся в тени, не добрались бы. Поэтому решили вначале искать нити, ведущие в Германию..."
