Постановка вопроса о внутреннем звере, который может проснуться в душе каждого человека при благоприятных условиях, – это, опять же, к разговору о личной ответственности. Не система определяет людей, а люди – систему. Не социальный строй порождает армии рабов, а рабы вызывают к жизни соответствующий социальный строй. А наша революция, обернувшаяся крахом для всей страны и ее лучших людей, разве была совершена одними большевиками и не поддержана армией русской интеллигенции с ее иллюзиями, о которой как раз и писал Достоевский в «Бесах»?
Спектакли Льва Додина, часто затрагивая ту или иную тему, выходят на большие обобщения и провоцируют разговоры об истории, национальном менталитете и других важных вещах. Додин не публицист, но режиссер, очень зорко озирающий мир в его прошлом и настоящем, в его закономерностях, трагедиях, роковых ошибках и ведущих идеях. Это началось еще с абрамовской эпопеи и сохранилось до сегодняшнего дня.
* * *
Разговор о том, как устроены человек и общество, продолжен Додиным в последней премьере – «Докторе Стокмане» Г. Ибсена. Пьесу Додин серьезно переработал, оголив ее основной конфликт, развернув фронтально и в прямом (художник А. Боровский), и в переносном смысле. Пьеса играется в вытянутом вдоль рампы пространстве гостиной в доме доктора Стокмана, в которой царит не домашняя обстановка, а скорее обстановка зала заседаний. Гостиная задрапирована полупрозрачной занавеской, и когда ее закрывают, действие переносится на авансцену. Собственно, для этого открыто публицистического приема и затеян весь спектакль. Додину в данном случае важнее высказать принципиальные для себя тезисы, упустив и выпрямив все возможные нюансы психологии и отношений. Ради главного, того, что содержится в двух монологах доктора Стокмана – Сергея Курышева.
Конфликт, как уже было сказано, оголен и преподнесен почти в лоб, чтобы сильнее прозвучал пафос речей Стокмана, который так важен режиссеру. Стокман, его жена и дочь, являющиеся его сторонниками в конфликте с городскими властями, одеты в вязаные домашние вещи. Тут словно подчеркивается частный, приватный характер Стокмана и его семьи. Его противники, представители городского начальства, прессы и пр., одеты в подчеркнуто официальные черные строгие костюмы.
Ситуация, обсуждаемая в пьесе и спектакле, касается зараженной грязью и бактериями воды в лечебнице, составляющей главный источник доходов города. Стокман как честный человек не может обойти этот факт молчанием, он собирается выступить на эту тему в городской газете. И если поначалу с ним некоторые из представителей города выражают согласие, то постепенно, поняв, что обнаружение дефекта лечебницы попросту приведет город и всех его граждан, которые так или иначе имеют доходы от этой лечебницы, к нищете, выступают против него. В результате происходит сговор городских заправил, прессы и прочих официальных учреждений, а Стокман оказывается в одиночестве. Но это не останавливает его в решении объявить правду. И вот тут-то и звучат столь важные для театра тезисы. Первый из них формулируется следующим образом: «Истина не у большинства, а у меньшинства». Стокман обвиняет городскую верхушку в том, что она сплотилась в сообщество, основанное на нравственных компромиссах и взаимных корыстных интересах. Возникновение такого рода сообществ – общий закон жизни: в любой стране, при любом политическом режиме всегда выделяется некое сообщество, которое служит своим личным амбициям и интересам. Такого рода сообщества очень сильны, ибо действуют согласованно и в сговоре.
Стокман выдвигает следующий важный тезис. Дело не только в том, что истина, как правило, находится у меньшинства. Но и меньшинство, а точнее, одинокий человек, имеющий нравственную позицию, сильнее сообщества. Провозглашая нравственное и моральное превосходство одиночек, Стокман заявляет свой глобальный протест против мира корысти и выгоды.
Мораль индивидуалиста Ибсена Додину пригодилась как никогда. Ведь и К. Станиславский, который некогда играл роль доктора Стокмана и которому посвящен этот спектакль, тоже был индивидуалистом, борцом-одиночкой в трагическую эпоху, ее смоет волна русской революции, но революцию Станиславский не принял именно в силу своего неизлечимого индивидуализма.
Здесь есть тема внутренней вины личности, а точнее, «внутреннего рабства». Именно оно заставляет людей сплотиться в прочные сообщества, которые снимают степень ответственности отдельного человека.
Стокман Курышева, стоя на авансцене, произносит свой пламенный монолог о том, что вся общественная атмосфера страны отравлена и полна миазмов. Это, конечно, прямой публицистический выпад. Стокман как будто обращается к современному нам обществу.
Здесь виден поворот театра в новому типу героя – горячему поборнику истины. К новой общественной и нравственной философии. К протесту против филистеров, обывателей и прочих социальных и общественных образований, защищающих свои узкие эгоистические интересы. К правде отдельного человека, сильного самой нравственностью и истиной своей позиции.
Философия доктора Стокмана – закономерный итог многолетних размышлений Льва Додина о человеке и обществе, ходе истории, общественных заблуждениях и болезнях. Очень важно, что это позиция личностная, а не коллективная, в чем сказывается мировоззрение режиссера-семидесятника. Он всегда говорит о личности – о личной ответственности и личной вине, о личной драме и личном мировоззрении.
* * *
Пафосу защиты частной жизни посвящен спектакль Додина «Коварство и любовь» по трагедии Ф. Шиллера – это тоже одна из последних работ театра. «Коварство и любовь» – удивительно совершенный и тонкий спектакль, выстроенный грациозно и красиво. Это спектакль в защиту чувств приватного человека, который может стать жертвой политической интриги. Превосходны роли – И. Иванова (президент фон Вальтер), Д. Козловского (Фердинанд), Е. Боярской (Луиза), К. Раппопорт (леди Мильфорд). Две женщины, леди Мильфорд и Луиза, являются антиподами. Одна красива, умна, обольстительна и коварна. Ей дан особый вычурный пластический рисунок – танец, который она постоянно танцует, завораживая и покоряя всех вокруг. Другая – простушка, наивная девушка, искренно любящая своего Фердинанда. А он такой же неиспорченный юноша, как и она. Фердинанд стойко сопротивляется отцу, блестящему царедворцу, умному, циничному человеку, который хочет женить сына на леди Мильфорд в политических целях. Финал трагический, любовники погибают, выпив яд. И их тела так и остаются лежать на столах в роскошном зале, где готовится блестящий придворный прием. Слуги молча расстилают белые скатерти, вносят подсвечники со свечами. Это внешняя парадная сторона официальной политической жизни, губящей простое человеческое чувство.
