- Ты бы кончал поосторожнее, а то забеременеет твоя колода! - раздался чей-то насмешливый голос. - Сидеть еще долго. Куда ребенка-то денешь? Предохраняться надо.
Подъехал ужин. Колоды карт мгновенно попрятали. После трапезы с помощью алюминиевой кружки, которая играла роль и микрофона, и наушника, состоялся сеанс связи с соседними камерами. Было выяснено, где содержатся остальные участники нашего морского круиза, кто из воров еще находится на этой пересылке, и еще получено очень много различной полезной информации.
- Отбой! - стукнув для убедительности два раза в дверь, прокричал из коридора надзиратель. - Давайте укладывайтесь!…
Будь проклята ты, Колыма,
Что названа чудной планетой.
Сойдешь поневоле с ума,
Оттуда возврата уж нету .
Сараханов А. А.
Наступила зима. Затянувшееся пребывание в Магаданской пересылке весьма наскучило. Вынужденное безделье изматывало больше, чем любая, даже самая тяжелая работа. Разговоры в основном велись о том прекрасном будущем, когда мы наконец попадем на нормальную зону. Однажды в неурочное время рано утром распахнулась кормушка.
- Всем собраться с вещами! - громогласно объявил дежурный. - Ничего не забывайте.
Радости не было предела.
- Ну, братцы, наконец-то покатили! - засуетился Кащей, собирая свои вещи в мешок.
- Неизвестно еще, куда приедем, - проворчал Колючий, хотя глаза его радостно заблестели.
- Стиры не забудьте! - забеспокоился Язва.
- Если шмона не будет - пронесем! - заверил Витя.
Выйдя из ворот пересылки, мы увидели стоящие колонной крытые брезентом грузовики. У каждого рядом с кабиной снаружи была приспособлена высокая круглая печка. Грузовики назывались газогенераторными. Водитель бросал в печку деревянные чурки. Сгорая, они выделяли газ, который и являлся питанием для двигателя.
Погрузка прошла довольно быстро. В кузове были скамейки, по которым мы тотчас уселись. В каждый грузовик вместилось по двадцать пять человек. Витя, Язва, Колючий, Кащей и я залезли в один кузов. Предварительно нам выдали ватные брюки, телогрейки, шапки, портянки и валенки. Так что с экипировкой было все в порядке. Да и морозец небольшой, градусов десять. На каждую машину полагалось по три конвоира и по два водителя. Один конвоир садился рядом с водителем в кабину, а двое располагались вместе со вторым водителем и зеками в кузове у заднего борта. Машин было двенадцать. Последняя - с продуктами и водой.
Конвой еще раз тщательно проверил готовность, и колонна тронулась в путь. Настроение у всех было отличное. Наконец-то! Еще немного терпения, и скоро мы окажемся в общей зоне, где начнется нормальная оседлая жизнь. В принципе нас должны раскидать по разным зонам. Исходя из практики - по пять-шесть человек. Негоже на одной зоне иметь большое количество воров в законе. Это чревато крупными беспорядками, побегами и вообще очень беспокойно. При небольшом же количестве урок на зоне всегда тишь да гладь. Мужики не беспредельничают, драк нет, краж нет, отказчиков от работы - тоже. Не беда, что пять-шесть человек не работают. Зато все остальные пашут на совесть.
Машины, натужно ревя моторами, с трудом преодолевали крутые подъемы, а после перевалов медленно и осторожно спускались вниз по местами заснеженной, а кое-где и обледенелой дороге.
- Начальник, останавливай на оправку! - не выдержал длительной тряски Язва.
- Шуруй с борта, - отозвался конвоир.
- Да мне по тяжелому надо! - застеснялся Язва.
- А я что говорю? Давай с борта. Что, всю колонну из-за тебя останавливать? - невозмутимо проворчал конвоир.
Балансируя на ходу и хватаясь за плечи сидящих, Язва стал протискиваться к заднему борту.
- Держите меня, братцы, упаду! - спуская штаны, просил Язва. - Трясет ведь как!
Началась сильная метель. Дорога шла по выступу заснеженной скалы, с каждым километром становясь все уже. Ни попутного, ни встречного транспорта не было видно. Да и разъехаться было бы невозможно. Время близилось к вечеру. Пассажиры кузова уже изрядно замерзли. Хотя морозец был небольшой, но со временем начал пробирать довольно чувствительно.
- А что, хавать будете давать? Целый день ведь едем! - не выдержал Кащей. - Давно уже кишка кишке романсы поет!
- Потерпи! Бог терпел и нам велел, - прожевывая колбасу с хлебом, поучительно прошамкал конвойный.
Облегченный Язва пробирался к кабине, уступая свое место другим участникам пробега.
От бесконечной тряски в кузове бурлило в желудке. Голова кружилась, а тело от неподвижности стало деревянным. Мороз становился все более невыносимым. Иногда колонна останавливалась. Водители добавляли чурки в газогенераторы, ходили до ветру, перекусывали. Конвой и водители менялись местами. Одни залезали в теплую кабину, другие перемещались в кузов. Остановки происходили в безлюдных местах. Немногочисленные населенные пункты проезжали без остановок. Через проделанные в брезенте отверстия любопытствующие могли наблюдать за внешним миром. Правда, картина была довольно однообразная - бесконечные скалы, подъемы, спуски, перевалы, прижимы.
Прижим - это когда дорога прижимается к скале. С одной стороны каменная стена, с другой - пропасть. Летом, когда тают снега, с гор устремляется вниз водяной поток, который частично смывает край дороги, проходящий над пропастью. Дорога становится все уже и образовывается покат в сторону обрыва. Зимой все это покрывается льдом. В некоторых местах грузовая машина своим бортом задевает за скалу, в то время как с другой стороны колеса наполовину зависают над пропастью. В таких местах обычно установлена табличка: «Шофер, высади пассажиров!» Пассажиры выходят, водитель становится на подножку и медленно протаскивает грузовик через опасное место. После этого все усаживаются на свои места и едут до следующего прижима. Если же грузовик начал заваливаться, то водитель спрыгивает с подножки, предоставляя своему транспортному средству свободный полет в бездну.
Когда наша колонна остановилась перед показавшимся за изгибом дороги прижимом, конвой вылез на дорогу, а водитель встал на подножку первой машины, раздались взволнованные голоса:
- Начальник, ты что близорукий, что ли? Не видишь разве надпись? Может, очки тебе дать? Давай высаживай! Разомнемся заодно!
- Не положено! - равнодушно отвечал конвоир.
- Что значит - не положено? В пропасть ведь улетим! Это положено?
- Сидите лучше спокойно, а то точно улетите.
В совершенстве освоив предложенную нам технику безопасности, мы стали более спокойно относиться к такого рода коллизиям и проезжали очередной прижим молча, ничем не выдавая своего негодования, лишь затаив при каждом качке дыхание и судорожно цепляясь пальцами за деревянные скамейки.
