— Началось! — успел подтвердить Петров.
— Слышу. — Пригода сунул наушники радисту. — Живо соединись с резервным отрядом. Передавай: «К бою! Квадрат шестнадцать. Координирует Петр. Наладьте связь. Выезд немедленно. Приг.».
Над горизонтом на востоке засерела полоса, еще немного — и начнет светать. Пригода приказал:
— Дать красную ракету! — и достал из кобуры пистолет, глянул, как взметнулась и на высоте клюнула на спад огненным шаром ракета, рванулся, словно в атаку, увлекая бойцов. — Вперед! Прочесывать лес!
Старший батальонный комиссар видел, как справа и слева поднялись из укрытий красноармейцы, сначала перебежками, потом одним рывком достигли края леса и цепью, сохраняя в видимости соседей, медленно — здесь царила мрачная серость — стали продвигаться вглубь, на запад.
Над лесом взмывали белые ракеты. Но они слабо подсвечивали. Быстро встававший рассвет губил их работу.
Прошли поляну возле овражка, замусоренную пустыми бутылками, остатками еды, множеством окурков. На суку висела оставленная телогрейка, торчал в земле забытый нож.
— Подбери имущество, — сказал Пригода красноармейцу и сам не мог понять, почему взглянул вверх, на ветви осины. Отпрянул за дерево, вскинул пистолет. Чуть ли не на самой макушке осины, укрывшись в листве — целиком оставались на виду лишь ноги в сапогах, притаился бандит.
— Слезай живо! — крикнул Пригода и, видя медлительность зашевелившейся «кукушки», дал предупредительный выстрел вверх.
Треща ветками, на землю упал автомат, а следом за ним, перебирая дрожащими руками ствол, сполз молодой парень с поцарапанным в кровь лицом.
Пригода басил, казалось, на весь лес:
— Бойцы! Смотреть на деревья!
По цепи ушло: «Бойцы-ы! Смотре-еть…»
— Ложись! — рявкнул он что было сил.
Граната взорвалась на траве, в руке бандита.
Кольцо облавы сжималось. Вернее было сказать, оно сплющивалось. Участок Петрова сковал бой, и прочесывание леса с запада началось позже. Цепи сходились, не зная, что бандитов в лесу больше не осталось. А когда это выяснилось, все облегченно вздохнули. Мало кому приходилось бывать под огнем.
На выходе из леса проверили наличные силы. Выяснилось: один убит, шестеро ранены, причем двое — тяжело. Выловлено тридцать шесть бандитов, восемь убито. А считали, их было всего тридцать семь. Вероятно, не учли разведчиков, которые проникли в лес предвечерьем. Можно было считать, улизнуть ни одному не удалось.
Пригода доложил Ярунчикову:
«Операция закончена. Выезжаю». И, отдав последнее распоряжение начать вывозку оружия из тайников, вернуть подразделения в части, старший батальонный комиссар отбыл в особый отдел армии.
* * *
Мягкое солнечное утро вставало над Львовом. В неспешном ритме города бросалась в глаза энергичная подвижность озабоченных военных и гражданских людей. Приметен был и наплыв крытых военных машин, что в общем-то не выглядело ново, проходили и целые колонны. Однако эти в одиночку и парами с ночи носились за город и возвращались к управлению НКВД, к особому отделу армии.
В особом отделе 6-й армии никогда не было так людно и напряженно. Еще продолжали возвращаться опергруппы. Схваченные бандиты сразу же подвергались допросам. Часть оперсостава Ярунчиков выделил на выяснение личностей задержанных по подозрению в пособничестве врагу, оказавшихся вместе в момент ареста бандитов, а также по косвенным уликам. Эту работу надо было провести энергично, в считанные часы, чтобы побыстрее отпустить случайно задержанных, не причастных к вражеской деятельности.
Первая машина с освобожденными уже выехала развезти их по домам. Ярунчиков сам объяснил людям причину принятых мер, попросил извинения за беспокойство и тревогу, выразив надежду, что всякий честный советский человек отнесется к случившемуся с пониманием.
Плетнев уже был здесь. Он закончил операцию на хуторе в течение ночи. Его группе попал самый сложный участок, о чем особисты заранее не были осведомлены. Они действительно попали в осиное вражеское гнездо. И, окажись на месте руководитель группы — его опознали среди арестованных в лесу, — организованное сопротивление всех наличных сил на хуторе, а не только всполошившихся бандитов, открывших беспорядочный огонь, было бы более яростным. И тогда неизвестно, чем бы все кончалось, как бы Плетнев вышел из сложного положения при всем своем опыте и отчаянной храбрости.
У Плетнева оказалась самая большая группа схваченных бандитов, исключая взятых в Самборском лесу. Разобравшись, Ярунчиков санкционировал освобождение неосновательно задержанных.
— Плешивого тоже на волю?! — изумился Плетнев. — У него пулемет на чердаке в изготовке стоял, сын из засады огнем встретил нас, а второй, старший, черт-те где, явный бандит, говорят… А мы их папашу отпускаем с комфортом до хаты, погодим, пока он пушку себе не приволокет.
— Отставить, Плетнев! — не выдержал Ярунчиков. — С сыновей мы и спросим. За них поклоны не отвешиваем.
Ярунчиков встретил Лойко улыбкой.
— За Лычака — молодец. Самую важную из всех птицу накрыл, — с признательностью похвалил начальник отдела.
А в коридоре уже басил Пригода. Нашел время кому-то выговаривать за брошенный на пол окурок.
Возвращение Пригоды напомнило Ярунчикову о гибели красноармейца Кашкина и второго — сержанта, умершего от ран. Бригадный комиссар нахмурился, засопел и незаслуженно сухо встретил Михаила Степановича.
— Как в целом дела? — захотел узнать главную новость Пригода.
— С задачей справились, можно сказать, успешно. Жду последние новости с границы, и можно будет докладывать Михееву.
— Закрыли все «окна»?
— Нет, пару оставили. Пусть считают, мы о них не знаем.
— Так они и поверили. Новые проходы будут искать.
— Искать — не по готовому шагать, — как-то без умысла резко вырвалось у Ярунчикова.
За сравнительно непродолжительное время деловых контактов с Наркомом обороны Михеев уже привык к тому, что маршал довольно подробно вникает в тонкости чекистской работы. Поначалу это удивляло Анатолия Николаевича, потому что у полководца, считал он, в достатке масштабных забот. Вот и сегодня, выслушав доклад начальника управления контрразведки о проведенной операции, маршал Тимошенко прежде всего заинтересовался липовым приказом: как чекисты додумались до него, как подсунули его бандитам и почему те поверили в фальшивый документ.
Михеев рассказал наркому подробности.
— Это не тот Стышко, который участвовал в разоблачении «Выдвиженцев»? — удивил вопросом Тимошенко. Он, оказывается, все помнил.
