Садовник (Из Э. Мерике)
Верхом на лошадке,
Как сталь вороной,
Княжна молодая
Скок передо мной!
Как сталь вороной,
Княжна молодая
Скок передо мной!
Дорожку усыпал
C утра я песком —
Она под копытом
Блестит серебром!
Перо, что так мило
K кудрям прилегло,
О, если б украдкой
Упасть ты могло!
За службу в награду
Ты хочешь цветов?
Отдать все цветы я,
Всю душу готов!
За службу в награду
Ты хочешь цветов?
Отдать все цветы я,
Всю душу готов!
Былое счастье (Из Э. Мерике)
Счастья дни! как скоро вы,
Скоро вы
Скрылись и пропали!
Был мой друг бы верен мне,
Верен мне,
He знала б печали!
По полям там все вокруг,
Bce вокруг
Жницы распевают.
У меня лишь у одной,
У одной
Слезы набегают!
И брожу я, словно тень,
Словно тень,
Bce под тем холмочком,
Где меня он столько раз,
Столько раз
Звал своим дружочком!
Там стою я наклонясь,
Наклонясь
K речке тихоструйной.
Косы, что он так ласкал,
Так ласкал,
Треплет ветер буйный!
Счастья дни, как скоро вы,
Скоро вы
Скрылись и пропали!
Был мой друг бы верен мне,
Верен мое,
He знала б печали!
«Стоит погода злая!» (Из Гейне)
Стоит погода злая!
Что за погода злая!
Сердито шумит гроза…
Сижу под окошком – и молча
Вперил я во мрак глаза.
Вдали огонек одинокий
Тихонько бредет…
C фонариком, вижу, старушка
Там дряхлой стопой идет.
Муки купить, яичек,
И масла нужно ей…
Пирог спечь она хочет
Для дочери своей,
Для дочери своей.
A та лежит на кресле
И, щурясь, глядит на ночник…
Пушистые кудри мягко
Льются на розовый лик.
Пушистые кудри мягко
Льются на розовый лик.
A та лежит на кресле
И, щурясь, глядит на ночник…
Что за погода злая!
Стихи, посвященные Полине Виардо
Нет! не забыть мне вас, пленительные звуки,
Как первых сладких слез любви мне не забыть!
Когда внимал я вам, в груди смирялись муки,
И снова был готов я верить и любить!
Мне не забыть ее… To жрицей вдохновенной,
Широколиственным покрытая венком,
Она являлась мне… и пела гимн священный,
A взор ее горел божественным огнем…
To бледный образ в ней я видел Дездемоны,
Когда она, склонясь над арфой золотой,
Об иве пела песнь… и прерывали стоны
Унылый перелив старинной песни той.
Как глубоко она постигла, изучила
Того, кто знал людей и тайны их сердец;
И если бы восстал великий из могилы,
Он на чело ее надел бы свой венец.
Порой являлась мне Розина молодая
И страстная, как ночь страны ее родной…
И голосу ее волшебному внимая,
B тот благодатный край стремился я душой,
Где все чарует слух, все восхищает взоры,
Где вечной синевой блистает неба свод,
Где свищут соловьи на ветвях сикоморы
И кипариса тень дрожит на глади вод!
И грудь моя, полна святого наслажденья,
Восторга чистого, вздымалась высоко,
И отлетали прочь тревожные сомненья,
И было на душе спокойно и легко.
Как друга после дней томительной разлуки,
Готов я был весь мир в объятья заключить…
О! не забыть мне вас, пленительные звуки,
Как первых сладких слез любви мне не забыть!
Безумная (После пения Виардо-Гарсиа)
Ты сердца моего и слез и крови просишь,
Певица дивная! – О, пощади, молю.
Грудь разрывается, когда ты произносишь:
«Я все еще его, безумная, люблю».
«Я все еще» – едва ты три лишь эти слова
Взяла и вылила их на душу мою, —
Я все предугадал: душа моя готова
Уже заранее к последнему: «люблю».
Еще не сказано: «люблю», – а уж стократно
Перегорел вопрос в груди моей: кого?
И ты ответствуешь: «его». Тут все понятно;
He нужно имени – о да, его, его!
«Я все еще его»… Кружится ум раздумьем…
Мутятся мысли… Я жду слова – и ловлю:
«Безумная» – да, да! – И я твоим безумьем
Подавлен, потрясен… И наконец – «люблю».
«Люблю». – C тобой весь мир, природа, область бога
Слились в глубокое, безумное «люблю»
Подавлен, потрясен… И наконец – «люблю».
О, повтори «люблю»!.. Нет, дай отдохнуть немного!
Нет, не хочу дышать – лишь повтори, молю.
И вот «я все еще» – вновь начал райский голос.
И вот опять – «его» – я вздох в грудь давлю…
«Безумная» – дрожу… Мне страшно… дыбом волос…
«Люблю» – хоть умереть от этого «люблю».
Имение отца.
Варвара Петровна жила на Остоженке в доме, где сейчас находится музей И.С. Тургенева (современный адрес: ул. Остоженка, д. 37).
Ваш образ, Ваше существо всегда живы во мне, изменяются и растут и принимают новые образы, как Протей: Вы моя Муза; так, например, образ Серафины развился из мысли о Вас, так же как и образ Инессы и, может быть, донны Анны, – что я говорю «может быть» – все, что я думаю и создаю, чудесным образом связано с Вами.
Прощайте, сестра моя; дайте мне свое благословение на дорогу – и рассчитывайте на меня – покамест – как на скалу, хотя еще немую, но в которой замкнуты в самой глубине каменного сердца истинная любовь и растроганность.
Прощайте, я глубоко взволнован и растроган – прощайте, моя лучшая, единственная подруга.
До свидания.
Тургенев (нем.)
Скорее всего, это был «Соловей» Алябьева.
Письма приведены с небольшими купюрами, в основном касающимися впечатлений Тургенева и Полины о тех или иных певцах, или многочисленных случайных знакомых, так и не ставших друзьями дома.
Испанская народная песня.
Всеобщая театральная газета – нем., издавалась в Вене.
Виардо пела контральтовую партию Ромео в опере В. Беллини «Капулетти и Монтекки», исполнявшейся с заменой третьего действия четвертым действием оперы H. Ваккаи «Джульетта и Ромео», второе произведение, упомянутое в этом письме – романс Шуберта на слова Гейне из сборника «Schwanenge sang», третье – не опознано.
Имеется в виду сборник романсов П. Виардо, изданный в Париже в 1843 г.
Тургенев служил в Министерстве внутренних дел с июня 1843 г. по 18 (30) апреля 1845 r., когда вышел в отставку в чине коллежского секретаря.
